Анимешникам - аниме, анитианимешникам - терпения, ибо долго пирдется вам сносить японские произведения
Глава 2
читать дальшеВ тот день Кеншин пришел домой лишь тогда, когда Каору уже уходила в школу. Вид Химуры поверг девушку в шок: он был бледен, как смерть, под глазами у него были темные круги, он тяжело дышал и едва держался на ногах.
— Кеншин! Что с тобой? Ты это… это как?!
— Работал. Заработал премию, твою я тоже забрал, − с этими словами он протянул Камие конверт – Каору, можно попросить тебя о малюсенькой услуге? Соври сегодня в школе, что я заболел, а, − Химура встал на колени и сложил руки рупором
— Кеншин, ты знаешь, я, наверное, и не совру…
— Как? Ты не скажешь? – в голосе Кеншина слышались искренние нотки разочарования и маленький оркестрик отчаяния
— Да, скажу, конечно! Только, по-моему, враньем это не будет.
— А?
— Скажи, Кеншин, что, по-твоему, означает: «болеть»?
— Иметь температуру за сорок и\или не иметь сил встать на ноги.
— Все мне с тобой понятно. Так вот, Кеншин, нормальные люди считают, что болеть – это значит иметь температуру выше тридцати шести и девяти и\или плохо себя чувствовать. Судя по твоему виду, ты совсем не здоров. Как ты себя чувствуешь?
— Я просто дико хочу спать, и голова раскалывается, а так – ничего, осмелюсь доложить.
— Ну, вот видишь, а говорил, соври, − Каору протянула руку ко лбу Кеншина, отбросила его густую рыжую челку и потрогала лоб одноклассника, − Да у тебя жар! – только и воскликнула она.
— Оро?
— Болван! У тебя температура высокая!
— А мне казалось не очень… В любом случае, Каору, у тебя не должно быть поводов для беспокойства.
— Как это «не должно быть»? Ты совсем обалдел?! Кеншин, высокая температура – это верный признак того, что ты сильно болен! К тому же у тебя болит голова! Дурак! А ну быстро раздевайся, раскладывай свой диван и лезь под одеяло! – Каору приняла грозный вид и замахнулась на Кеншина рюкзаком со школьными книжками, что, как ни странно, подействовало.
Буквально через минуту Химура уже лежал на своем диване, накрывшийся теплым шерстяным пледом по самые уши, и пытался унять дрожь из-за озноба. Едва только Кеншин прилег, он понял, насколько же ему плохо, насколько же он ослаб, насколько же ему трудно приподнять хотя бы голову. Камия уже стояла рядом, вооруженная градусником и мокрой тряпкой. Градусник она засунула Кеншину под мышку, а тряпку положила на лоб, после чего села рядом с Химурой и стала гипнотизировать взглядом то место, где должен был быть термометр, очевидно, пыталась уговорить ртуть не подниматься слишком высоко. Как ни обидно, но столбик серебристого жидкого металла предательски остановился на отметке 39, 6. Положение было серьезным и Каору отлично понимала это. Поэтому просто сбегала в ванную, взяла швабру и несколько раз навязчиво, с силой постучала в потолок. Потом вышла за дверь и стала чего-то ждать.
Выжидать пришлось недолго: буквально через несколько минут к распахнутой двери подходил улыбчивый полный старичок, хозяин квартиры. Звали его Генсай. Генсай работал врачом в больнице, но по понедельникам у него был выходной. Поэтому-то Каору и долбила в потолок шваброй – старичок-то жил прямо над ней.
— Каору, зачем ты меня звала? Я ведь уже взял у тебя квартплату.
— Доктор Генсай, речь идет не обо мне.
— Но ведь, твой сосед тоже расплатился, − изрек этот очаровательный дед
— Доктор Генсай! – Каору начала терять терпение, − Мой сосед заболел, и я хочу знать, что с ним.
— Аааа! – протянул этот наивный старичок, − так вон оно что, Каору. Ну что же, веди, − говоря это, Генсай не переставал улыбаться.
Каору со скоростью дикой кошки потащила неторопливого улыбчивого старичка в комнату Кеншина. Этот очаровательный дед осматривал Химуру несколько минут, и вскоре, вынес вердикт:
— Нечего особенно серьезного, просто весьма сильный недосып. Полежит дома с месяцок, больничный я ему оформлю и справку в школу выдам. Но только через месяц. Каору, вот список всего того, что ему сейчас так необходимо.
Доктор Генсай неторопливо ушел, а Каору спрятала список в карман и засобиралась в школу. Черт, она и так уже довольно сильно опаздывала. Камия остановилась, дабы сказать что-то Кеншину, но… она не осмелилась его будить. Химура уже сопел в две дырочки и, судя по всему, чувствовал себя уже лучше.
***
— Каору Камия! Это что за безобразие! Едва началась неделя, и ты уже опоздала! Да еще и на целых две минуты! Впрочем, лучше опоздать, чем не придти. Камия, с тобой по соседству живет Химура. Может быть, ты знаешь, осчастливит ли он нас сегодня своим присутствием? – Каору-таки удалось попасть под горячую руку своей учительницы
— Нет. Кеншин не придет еще месяц. Он заболел. Поэтому я и задержалась.
— Какая интересная история! – саркастически воскликнула учительница, − Химура, в кои-то веки, решил, что спать надо дома, а не на уроках. Так вот, передай ему, Камия, что в восемь тридцать он должен быть в классе. Бодрый и готовый учиться. И еще, пусть перестанет придумывать свои паршивые сказочки, касающиеся его отсутствия.
— Да, Кеншин действительно спит, но потому, что последние два года он ложиться в три ночи, а просыпается в восемь. Он тяжело работает, что бы оплатить свой угол и иметь возможность поесть хотя бы раз в сутки! Думаете, это так прямо легко ему обходится?! Видели бы вы, в каком он состоянии пришел сегодня в дом в семь утра. Он валился с ног, потому что не спал всю ночь: зарабатывал премию. Имейте совесть! Человеку плохо, а вы тут со своими издевками!
— Надо же, какая бурная речь, Камия! Лучше бы ты так сочинения писала. А то вот, за последнюю работу опять три. И то: с натяжкой. В общем, так: если ты до завтра не предъявишь мне доказательство его болезни, то достанется вам обоим.
— Приходите сегодня ко мне домой. Попьем чаю. А между первой и второй чашкой загляните в соседнюю комнату. Там будет лежать Кеншин. Скорее всего – спящий.
До конца уроков Каору не сказала никому ни слова. А после уроков побежала, словно с цепи сорвалась. Девушка хотела успеть в аптеку – купить лекарства, которые порекомендовал Кеншину доктор Генсай. Камия приостановилась и достала из кармана список, где было написано вот что:
1) Забота
2) Уход
3) Полный покой
4) СОН
5) Каору, зная натуру Кеншина, я уверен, что он встанет на ноги еще до обеда, проследи, что бы он отлежался хотя бы неделю.
Вот тебе и аптека! Каору вздохнула и со всех ног понеслась домой. Черт, а ведь училка действительно могла припереться к ним домой, что бы проверить, не врет ли Каору. Нет. Бежать надо, бежать, со всех ног бежать.
Дома, как и предсказывал добрый дяденька Генсай, Кеншин уже вовсю ходил. По кухне. Совершая недвусмысленные действия. Проще говоря, готовил. Каору, глядя на идиллическую картину борьбы Химуры с газовой плитой, не знала смеяться ей или плакать.
— Кеншин! – только и нашла сил воскликнуть она, − Ты же болеешь. Тебе нельзя вставать!
— Но, Каору, я уже вполне неплохо себя чувствую. И температура в норме. Все в полном порядке, осмелюсь доложить.
— Осмелится он! Кеншин! Доктор Генсай категорически запретил тебе вставать в течение недели. Это знаешь семь дней, а не семь часов!
— Каору мне известно значение слова «неделя», осмелюсь доложить.
— Да? Тогда почему ты до сих пор тут стоишь?!!
Через секунду Кеншин забрался под плед, и под демоническим взглядом Каору, уснул. Когда пришла их учительница, Химура уже давно посапывал на своем диване.
-
-
15.09.2013 в 17:56-
-
29.09.2013 в 21:07