Мы в гробу того видали, кто нас пьяницей назвал. На свои мы деньги пили - нам никто не подавал.
Название: Теперь всё будет хорошо.
Автор: Раника
Бета: Ayeleth
Фэндом: Rurouni Kenshin
Персонажи: Химура Кеншин, Такани Мегуми, прочая компания
Рейтинг: G
Жанры: Романтика
Размер: Мини
Дисклеймер: Нобухиро Вацуки
Описание: [время: конец киотской арки] С кем-то он попрощался, а с кем-то нет...
С треском распахнулась сёдзи, и в проёме возникла Мегуми с лекарским чемоданчиком в руках. За её спиной маячила Окон с миской и полотенцами.
— А ну, выходите! — Мегуми властно махнула рукой, — Пора делать перевязку. И к тому же, Кен-сану нужен покой, а вы тут трещите, как белки. Вон отсюда!С треском распахнулась сёдзи, и в проёме возникла Мегуми с лекарским чемоданчиком в руках. За её спиной маячила Окон с миской и полотенцами.
— А ну, выходите! — Мегуми властно махнула рукой и решительно шагнула в комнату. Окон тихонько скользнула вслед за ней, — Пора делать перевязку. И к тому же, Кен-сану нужен покой, а вы тут трещите, как белки. Вон отсюда!
— Да ладно тебе, лисица... — начал было Саноске, но осёкся, наткнувшись на сердитый взгляд чёрных глаз, и покорно встал. — Бывай, Кеншин, мы завтра заглянем.
Окон поставила миску с водой на пол, сложила полотенца и тихонько вышла.
— Отдыхай, Кеншин, — Каору со счастливой улыбкой смотрела на бледного рыжеволосого мужчину, не торопясь подниматься, — Теперь всё будет хорошо...
Мегуми чуть сдвинула брови, и взглянувший на неё Яхико вскочил на ноги и завопил:
— Эй, крокодилица, слышала, что доктор говорит? Хватит сюсюкать! Давай, выметайся, Кеншину перевязку делать будут!
— Как ты меня назвал, паршивец?! — Каору подскочила и дала нахалу подзатыльник, но мальчишка увернулся и, показав ей язык, вылетел из комнаты. Каору бросилась за ним. Со двора послышались крики и звуки ударов. Саноске подмигнул Кеншину и, дождавшись ответной улыбки, вышел.
Мегуми решительно задвинула за ним сёдзи и повернулась к пациенту. Тот сидел на полу, опустив голову, на лице его не было и следа той весёлости, которую он только что демонстрировал друзьям. Мегуми со стуком поставила на пол свой чемоданчик и опустилась рядом.
— Кен-сан, о чём вы только думаете? Зачем вы встали? Вы ещё не достаточно оправились от ран.
— Простите, Мегуми-доно... — тихо прозвучало в ответ.— Ваш покорный слуга не хотел, чтобы они беспокоились, вот так вот. Здесь ведь всё слышно...
— А вам не приходило в голову, что они будут беспокоиться ещё больше, если вам станет хуже? — Мегуми подвинула к себе миску с водой и бросила туда полотенца. — Раздевайтесь и поворачивайтесь спиной, Кен-сан. Как вы себя чувствуете?
— Ваш покорный слуга в порядке, Мегуми-доно, не беспокойтесь, — он стал снимать косоде, двигаясь так медленно и неловко, что у Мегуми защемило сердце. Вот ведь дурак, неужели он не понимает, что она всё видит... Она бросилась помогать, осторожно стягивая одежду с плеч и рук и продолжая сердито выговаривать ему:
— Кен-сан, уж мне-то вы можете не лгать! Я врач, и мне не нужны ваши утешающие слова, чтобы понять в каком вы состоянии! Можете морочить голову кому хотите, но только не мне! — Мегуми рывком раскрыла чемоданчик и стала быстро вытаскивать оттуда нужные склянки и баночки с мазями, со стуком ставя их на пол.
— Простите, Мегуми-доно, — он покорно повернулся к ней спиной, — но ваш покорный слуга действительно неплохо себя чувствует, хотя раны всё ещё доставляют неудобства, вот так вот.
Она только вздохнула. Вечно он молчит и скрывает свои проблемы, старается быть полезным всем и не обременять никого. И совершенно не думает о себе. А вся эта компания вокруг принимает его поведение за чистую монету. Уверены, что Кен-сан победит в любой схватке. И если его ранят, то это несерьёзно. Дурочка Каору взяла с него обещание, что они вернутся в Токио вместе, и успокоилась, — это же Кен-сан, он сдержит слово. Саноске, голова без мозгов, не понимает, что между ним и Кен-саном огромная разница. Что сам он полон сил и драк-то серьёзных не видел, а Кен-сану пришлось перенести такое, что этой петушьей башке и не снилось. О Яхико и говорить нечего, — глупый мальчишка, восхищённый своим кумиром. А Кен-сан и рад стараться, — поддерживает в них эту уверенность и совсем не щадит себя... Великое небо, сколько шрамов! Сколько боли ему пришлось вынести... Между бровей Мегуми пролегла тонкая морщинка.
— Мегуми-доно...
— Да, Кен-сан?
— Ваш покорный слуга хотел бы поговорить с вами о... о... — он замялся.
— О Каору, Кен-сан? — она достала из миски мокрое полотенце и наложила его поверх засохших бинтов на ране.
— Да... — он вздохнул. — Понимаете... ваш покорный слуга... и Каору-доно...
Ну что ж, видно, это судьба, Такани Мегуми. Ты заварила эту кашу, пинками послав к нему соплячку, а теперь будь добра расхлёбывай, — доведи дело до конца. Выслушай, всё, что он скажет и дай совет... Правильный совет, а не тот, который тебе хочется дать.
— Ах, Кен-сан, можете не говорить, мне и так всё понятно. Успокойтесь, Каору спит и видит, как вы делаете ей предложение. Не успеете даже рта раскрыть, как она согласится, так что смелее, хо-хо-хо...
Кажется, она всё сказала правильно, тон выбран верный и голос не подвёл. Но Кеншин вдруг напрягся и поднял голову:
— Каору-доно говорила с вами об этом, Мегуми-доно?
— Кен-сан, вы меня удивляете. Нет, конечно, но я же женщина! Я всё прекрасно вижу. Это же очевидно!
Она положила влажное полотенце на следующую рану. Да у этой дурочки всё на лице написано, слепой не увидит. Только мужчины хуже слепых. Ничего-то они не понимают, ни очевидного, ни, тем более, тщательно скрываемого.
— Вот оно как... — плечи его поникли, голова опустилась.
Неужели ему совсем плохо? Ну, зачем, зачем он поднялся! Мегуми тревожно смотрела на него, продолжая щебетать в том же тоне:
— Право, Кен-сан, если вы не поторопитесь, она сама предложит вам войти в семью. То-то конфузу будет! О-хо-хо-хо....
Она прикрылась рукавом, якобы хихикая, а на самом деле просто приложив руку ко лбу, чтобы хоть немного перевести дух.
— Ваш покорный слуга очень надеется, что Каору-доно этого не сделает, вот так вот, — тихий голос заставил её осечься.
— Что вы сказали, Кен-сан? — от удивления Мегуми чуть не выронила полотенце, но он проигнорировал её вопрос.
— Мегуми-доно, почему вы отправили Каору-доно в Киото, позвольте вас спросить?
— Откуда вы...
Он хмыкнул, повернул голову и глянул на неё искоса с улыбкой.
— Саноске! — она раздражённо скомкала полотенце в руках. — Болтун несчастный!
— Да, — согласился Кен-сан, — Сано совсем не умеет молчать. Так почему?
— Я... — Мегуми глубоко вдохнула. Возьми себя в руки, Такани Мегуми, это просто любопытство. — А вы разве были не рады, Кен-сан?
— Ваш покорный слуга хочет знать, Мегуми-доно, вот так вот.
Мегуми облизнула губы, враз пересохшие так, словно помады на них не было и в помине.
— Каору была в ужасном состоянии, лежала, ничего не ела... Впрочем, Саноске вам и это выболтал, наверное... Вот я и решила устроить ей встряску. Тем более, что вы наверняка ей обрадовались, не так ли?...
— Почему вы так думаете, Мегуми-доно, позвольте вас спросить?
— А разве нет? Вы попрощались с ней одной, прежде чем уйти в Киото, — голос всё-таки сорвался, и Мегуми сглотнула неведомо откуда взявшийся в горле комок.
Он помолчал. Заходящее солнце светило в окно, расчерчивая стену комнаты аккуратными квадратиками.
— Ваш покорный слуга шёл в додзё, но по дороге туда встретил Каору-доно, вот так вот. Было бы странно вместе дойти до дома, чтобы попрощаться там и уйти снова, вы не находите, Мегуми-доно?
Она промолчала. Вспомнилось, как пусто стало внутри, когда она узнала, что он ушёл и не попрощался... Не попрощался с ней, с Мегуми. А с этой соплячкой Каору попрощался. Он тогда чётко обозначил свой выбор, ей оставалось только принять его. Потому она и пошла вытаскивать эту девчонку из постели, потому и отправила её в Киото... а не поехала сама.
— Мегуми-доно?
А теперь он говорит, что не думал прощаться только с Каору... Она глубоко вздохнула.
— Ну, со мной-то вы не планировали прощаться в любом случае, Кен-сан, — она нашла в себе силы улыбнуться. Так, кажется, под первым полотенцем бинты достаточно размокли.
— Вы были в Айзу, Мегуми-доно, вот так вот, — тихо прозвучало в ответ. — Ваш покорный слуга не мог зайти в оба места сразу, пришлось выбирать, с кем попрощаться, вот так вот. Ваш покорный слуга подумал, что вы поймёте...
— Ах, оставьте, Кен-сан, мне всё ясно, — перебила она его бодрым голосом, словно ставя положительный диагноз. — Вы, наконец, определились с выбором, и незачем об этом говорить.
Её руки проворно делали привычную работу: аккуратно снять размокшую корку бинтов и крови, стараясь не разбередить рану, продезинфицировать, нанести мазь... Ему пришлось выбирать. И он выбрал. Она на мгновение прикрыла глаза. Кеншин вздрогнул, и она испуганно замерла, прикрыв рот рукой.
— Вам больно, Кен-сан?
— Нет, Мегуми-доно.... не очень... — прерывистым голосом сказал он, — продолжайте, пожалуйста...
— Ох, Кен-сан... — у неё перехватило дыхание, примочка выпала из руки, и Мегуми уткнулась лбом ему в спину, сжав его плечо тонкими длинными пальцами. Зубы больно прикусили кожу на ребре ладони, прикрывшей рот. В уголках глаз набухали слёзы.
— Мегуми-доно? — удивление прозвучавшее в его голосе резануло больнее ножа, приводя в чувство. Она подняла голову и встретила внимательный взгляд фиалковых глаз. Судорожно вздохнув, она хотела убрать руку с его плеча, но не смогла, — обернувшись, он накрыл её пальцы своей ладонью и крепко сжал. — Что-то случилось?
— Ничего. — она отвернулась и поморгала, прогоняя непрошеные слёзы, — Жидкость для дезинфекции ран очень едкая, попала в глаза... Сейчас пройдёт. Поворачивайтесь, Кен-сан... — её рука по прежнему была под его ладонью. — Да, поворачивайтесь же!
Он повернулся, но не от неё, а к ней, так и не выпустив её руки.
— Мегуми-доно, вашему покорному слуге вы тоже можете не лгать, вот так вот.
Она молчала, глядя на свою руку в его ладони. Дыши ровнее, Такани Мегуми, дыши ровнее, вдох-выдох, вдох-выдох....
— Мегуми-доно...
— Разве я когда-нибудь лгала вам, Кен-сан? — ей удалась лёгкая улыбка. — По-моему, я всегда была с вами откровенна, разве нет? Повернитесь, мне надо закончить перевязку.
Он тоже смотрел на руку, не торопясь её выпускать.
— Мы с вами очень похожи, Мегуми-доно, — вдруг сказал он, — Мы оба наделали ошибок в прошлом, и оба искупаем свою вину в новом мире. Нам обоим приходится нелегко, но мы стараемся.
Он помолчал и чуть сжал её пальцы.
— И мы оба прячем свои истинные чувства под утешающими словами...
Он поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза. Мегуми судорожно вздохнула.
— Кен-сан!..— она прижала ладонь ко рту, обрывая полувздох-полустон.
Он взял её за обе руки и опустил голову, пряча лицо в её ладонях.
— Кен... сан...
— Мегуми-доно, ваш покорный слуга сделал выбор, вот так вот. Простите, Мегуми-доно...
Мегуми закрыла глаза. Держись, Такани Мегуми, держись, бывало и хуже. Она знала, что будет больно, но не знала, что так сильно...
— Простите, что заставил вас так долго ждать, Мегуми-доно. Ваш покорный слуга совсем не хотел прощаться с вами, вот так вот, Мегуми-доно... Мегуми... — он сжал её ладони, и она почувствовала прикосновение его губ.
— Кен...шин... — слёзы всё-таки хлынули из глаз безудержным потоком, смывая краску с ресниц, — Кеншин...
— Не надо плакать, Мегуми, — нежное прикосновение его рук застало её врасплох. Она открыла глаза. Кеншин улыбался ей, вытирая слёзы с её щёк, — Всё будет хорошо.
Мегуми глубоко вздохнула, приходя в себя.
— Да, Кеншин. Теперь всё будет хорошо.
И улыбнулась в ответ.
Автор: Раника
Бета: Ayeleth
Фэндом: Rurouni Kenshin
Персонажи: Химура Кеншин, Такани Мегуми, прочая компания
Рейтинг: G
Жанры: Романтика
Размер: Мини
Дисклеймер: Нобухиро Вацуки
Описание: [время: конец киотской арки] С кем-то он попрощался, а с кем-то нет...
С треском распахнулась сёдзи, и в проёме возникла Мегуми с лекарским чемоданчиком в руках. За её спиной маячила Окон с миской и полотенцами.
— А ну, выходите! — Мегуми властно махнула рукой, — Пора делать перевязку. И к тому же, Кен-сану нужен покой, а вы тут трещите, как белки. Вон отсюда!С треском распахнулась сёдзи, и в проёме возникла Мегуми с лекарским чемоданчиком в руках. За её спиной маячила Окон с миской и полотенцами.
— А ну, выходите! — Мегуми властно махнула рукой и решительно шагнула в комнату. Окон тихонько скользнула вслед за ней, — Пора делать перевязку. И к тому же, Кен-сану нужен покой, а вы тут трещите, как белки. Вон отсюда!
— Да ладно тебе, лисица... — начал было Саноске, но осёкся, наткнувшись на сердитый взгляд чёрных глаз, и покорно встал. — Бывай, Кеншин, мы завтра заглянем.
Окон поставила миску с водой на пол, сложила полотенца и тихонько вышла.
— Отдыхай, Кеншин, — Каору со счастливой улыбкой смотрела на бледного рыжеволосого мужчину, не торопясь подниматься, — Теперь всё будет хорошо...
Мегуми чуть сдвинула брови, и взглянувший на неё Яхико вскочил на ноги и завопил:
— Эй, крокодилица, слышала, что доктор говорит? Хватит сюсюкать! Давай, выметайся, Кеншину перевязку делать будут!
— Как ты меня назвал, паршивец?! — Каору подскочила и дала нахалу подзатыльник, но мальчишка увернулся и, показав ей язык, вылетел из комнаты. Каору бросилась за ним. Со двора послышались крики и звуки ударов. Саноске подмигнул Кеншину и, дождавшись ответной улыбки, вышел.
Мегуми решительно задвинула за ним сёдзи и повернулась к пациенту. Тот сидел на полу, опустив голову, на лице его не было и следа той весёлости, которую он только что демонстрировал друзьям. Мегуми со стуком поставила на пол свой чемоданчик и опустилась рядом.
— Кен-сан, о чём вы только думаете? Зачем вы встали? Вы ещё не достаточно оправились от ран.
— Простите, Мегуми-доно... — тихо прозвучало в ответ.— Ваш покорный слуга не хотел, чтобы они беспокоились, вот так вот. Здесь ведь всё слышно...
— А вам не приходило в голову, что они будут беспокоиться ещё больше, если вам станет хуже? — Мегуми подвинула к себе миску с водой и бросила туда полотенца. — Раздевайтесь и поворачивайтесь спиной, Кен-сан. Как вы себя чувствуете?
— Ваш покорный слуга в порядке, Мегуми-доно, не беспокойтесь, — он стал снимать косоде, двигаясь так медленно и неловко, что у Мегуми защемило сердце. Вот ведь дурак, неужели он не понимает, что она всё видит... Она бросилась помогать, осторожно стягивая одежду с плеч и рук и продолжая сердито выговаривать ему:
— Кен-сан, уж мне-то вы можете не лгать! Я врач, и мне не нужны ваши утешающие слова, чтобы понять в каком вы состоянии! Можете морочить голову кому хотите, но только не мне! — Мегуми рывком раскрыла чемоданчик и стала быстро вытаскивать оттуда нужные склянки и баночки с мазями, со стуком ставя их на пол.
— Простите, Мегуми-доно, — он покорно повернулся к ней спиной, — но ваш покорный слуга действительно неплохо себя чувствует, хотя раны всё ещё доставляют неудобства, вот так вот.
Она только вздохнула. Вечно он молчит и скрывает свои проблемы, старается быть полезным всем и не обременять никого. И совершенно не думает о себе. А вся эта компания вокруг принимает его поведение за чистую монету. Уверены, что Кен-сан победит в любой схватке. И если его ранят, то это несерьёзно. Дурочка Каору взяла с него обещание, что они вернутся в Токио вместе, и успокоилась, — это же Кен-сан, он сдержит слово. Саноске, голова без мозгов, не понимает, что между ним и Кен-саном огромная разница. Что сам он полон сил и драк-то серьёзных не видел, а Кен-сану пришлось перенести такое, что этой петушьей башке и не снилось. О Яхико и говорить нечего, — глупый мальчишка, восхищённый своим кумиром. А Кен-сан и рад стараться, — поддерживает в них эту уверенность и совсем не щадит себя... Великое небо, сколько шрамов! Сколько боли ему пришлось вынести... Между бровей Мегуми пролегла тонкая морщинка.
— Мегуми-доно...
— Да, Кен-сан?
— Ваш покорный слуга хотел бы поговорить с вами о... о... — он замялся.
— О Каору, Кен-сан? — она достала из миски мокрое полотенце и наложила его поверх засохших бинтов на ране.
— Да... — он вздохнул. — Понимаете... ваш покорный слуга... и Каору-доно...
Ну что ж, видно, это судьба, Такани Мегуми. Ты заварила эту кашу, пинками послав к нему соплячку, а теперь будь добра расхлёбывай, — доведи дело до конца. Выслушай, всё, что он скажет и дай совет... Правильный совет, а не тот, который тебе хочется дать.
— Ах, Кен-сан, можете не говорить, мне и так всё понятно. Успокойтесь, Каору спит и видит, как вы делаете ей предложение. Не успеете даже рта раскрыть, как она согласится, так что смелее, хо-хо-хо...
Кажется, она всё сказала правильно, тон выбран верный и голос не подвёл. Но Кеншин вдруг напрягся и поднял голову:
— Каору-доно говорила с вами об этом, Мегуми-доно?
— Кен-сан, вы меня удивляете. Нет, конечно, но я же женщина! Я всё прекрасно вижу. Это же очевидно!
Она положила влажное полотенце на следующую рану. Да у этой дурочки всё на лице написано, слепой не увидит. Только мужчины хуже слепых. Ничего-то они не понимают, ни очевидного, ни, тем более, тщательно скрываемого.
— Вот оно как... — плечи его поникли, голова опустилась.
Неужели ему совсем плохо? Ну, зачем, зачем он поднялся! Мегуми тревожно смотрела на него, продолжая щебетать в том же тоне:
— Право, Кен-сан, если вы не поторопитесь, она сама предложит вам войти в семью. То-то конфузу будет! О-хо-хо-хо....
Она прикрылась рукавом, якобы хихикая, а на самом деле просто приложив руку ко лбу, чтобы хоть немного перевести дух.
— Ваш покорный слуга очень надеется, что Каору-доно этого не сделает, вот так вот, — тихий голос заставил её осечься.
— Что вы сказали, Кен-сан? — от удивления Мегуми чуть не выронила полотенце, но он проигнорировал её вопрос.
— Мегуми-доно, почему вы отправили Каору-доно в Киото, позвольте вас спросить?
— Откуда вы...
Он хмыкнул, повернул голову и глянул на неё искоса с улыбкой.
— Саноске! — она раздражённо скомкала полотенце в руках. — Болтун несчастный!
— Да, — согласился Кен-сан, — Сано совсем не умеет молчать. Так почему?
— Я... — Мегуми глубоко вдохнула. Возьми себя в руки, Такани Мегуми, это просто любопытство. — А вы разве были не рады, Кен-сан?
— Ваш покорный слуга хочет знать, Мегуми-доно, вот так вот.
Мегуми облизнула губы, враз пересохшие так, словно помады на них не было и в помине.
— Каору была в ужасном состоянии, лежала, ничего не ела... Впрочем, Саноске вам и это выболтал, наверное... Вот я и решила устроить ей встряску. Тем более, что вы наверняка ей обрадовались, не так ли?...
— Почему вы так думаете, Мегуми-доно, позвольте вас спросить?
— А разве нет? Вы попрощались с ней одной, прежде чем уйти в Киото, — голос всё-таки сорвался, и Мегуми сглотнула неведомо откуда взявшийся в горле комок.
Он помолчал. Заходящее солнце светило в окно, расчерчивая стену комнаты аккуратными квадратиками.
— Ваш покорный слуга шёл в додзё, но по дороге туда встретил Каору-доно, вот так вот. Было бы странно вместе дойти до дома, чтобы попрощаться там и уйти снова, вы не находите, Мегуми-доно?
Она промолчала. Вспомнилось, как пусто стало внутри, когда она узнала, что он ушёл и не попрощался... Не попрощался с ней, с Мегуми. А с этой соплячкой Каору попрощался. Он тогда чётко обозначил свой выбор, ей оставалось только принять его. Потому она и пошла вытаскивать эту девчонку из постели, потому и отправила её в Киото... а не поехала сама.
— Мегуми-доно?
А теперь он говорит, что не думал прощаться только с Каору... Она глубоко вздохнула.
— Ну, со мной-то вы не планировали прощаться в любом случае, Кен-сан, — она нашла в себе силы улыбнуться. Так, кажется, под первым полотенцем бинты достаточно размокли.
— Вы были в Айзу, Мегуми-доно, вот так вот, — тихо прозвучало в ответ. — Ваш покорный слуга не мог зайти в оба места сразу, пришлось выбирать, с кем попрощаться, вот так вот. Ваш покорный слуга подумал, что вы поймёте...
— Ах, оставьте, Кен-сан, мне всё ясно, — перебила она его бодрым голосом, словно ставя положительный диагноз. — Вы, наконец, определились с выбором, и незачем об этом говорить.
Её руки проворно делали привычную работу: аккуратно снять размокшую корку бинтов и крови, стараясь не разбередить рану, продезинфицировать, нанести мазь... Ему пришлось выбирать. И он выбрал. Она на мгновение прикрыла глаза. Кеншин вздрогнул, и она испуганно замерла, прикрыв рот рукой.
— Вам больно, Кен-сан?
— Нет, Мегуми-доно.... не очень... — прерывистым голосом сказал он, — продолжайте, пожалуйста...
— Ох, Кен-сан... — у неё перехватило дыхание, примочка выпала из руки, и Мегуми уткнулась лбом ему в спину, сжав его плечо тонкими длинными пальцами. Зубы больно прикусили кожу на ребре ладони, прикрывшей рот. В уголках глаз набухали слёзы.
— Мегуми-доно? — удивление прозвучавшее в его голосе резануло больнее ножа, приводя в чувство. Она подняла голову и встретила внимательный взгляд фиалковых глаз. Судорожно вздохнув, она хотела убрать руку с его плеча, но не смогла, — обернувшись, он накрыл её пальцы своей ладонью и крепко сжал. — Что-то случилось?
— Ничего. — она отвернулась и поморгала, прогоняя непрошеные слёзы, — Жидкость для дезинфекции ран очень едкая, попала в глаза... Сейчас пройдёт. Поворачивайтесь, Кен-сан... — её рука по прежнему была под его ладонью. — Да, поворачивайтесь же!
Он повернулся, но не от неё, а к ней, так и не выпустив её руки.
— Мегуми-доно, вашему покорному слуге вы тоже можете не лгать, вот так вот.
Она молчала, глядя на свою руку в его ладони. Дыши ровнее, Такани Мегуми, дыши ровнее, вдох-выдох, вдох-выдох....
— Мегуми-доно...
— Разве я когда-нибудь лгала вам, Кен-сан? — ей удалась лёгкая улыбка. — По-моему, я всегда была с вами откровенна, разве нет? Повернитесь, мне надо закончить перевязку.
Он тоже смотрел на руку, не торопясь её выпускать.
— Мы с вами очень похожи, Мегуми-доно, — вдруг сказал он, — Мы оба наделали ошибок в прошлом, и оба искупаем свою вину в новом мире. Нам обоим приходится нелегко, но мы стараемся.
Он помолчал и чуть сжал её пальцы.
— И мы оба прячем свои истинные чувства под утешающими словами...
Он поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза. Мегуми судорожно вздохнула.
— Кен-сан!..— она прижала ладонь ко рту, обрывая полувздох-полустон.
Он взял её за обе руки и опустил голову, пряча лицо в её ладонях.
— Кен... сан...
— Мегуми-доно, ваш покорный слуга сделал выбор, вот так вот. Простите, Мегуми-доно...
Мегуми закрыла глаза. Держись, Такани Мегуми, держись, бывало и хуже. Она знала, что будет больно, но не знала, что так сильно...
— Простите, что заставил вас так долго ждать, Мегуми-доно. Ваш покорный слуга совсем не хотел прощаться с вами, вот так вот, Мегуми-доно... Мегуми... — он сжал её ладони, и она почувствовала прикосновение его губ.
— Кен...шин... — слёзы всё-таки хлынули из глаз безудержным потоком, смывая краску с ресниц, — Кеншин...
— Не надо плакать, Мегуми, — нежное прикосновение его рук застало её врасплох. Она открыла глаза. Кеншин улыбался ей, вытирая слёзы с её щёк, — Всё будет хорошо.
Мегуми глубоко вздохнула, приходя в себя.
— Да, Кеншин. Теперь всё будет хорошо.
И улыбнулась в ответ.
@темы: АУ, Химура Кеншин, Такани Мегуми, Фэнфикшн, Остальные