по случаю праздника - куча фанарта. В основном, про счастливую семейную жизнь)))

[Himura_K]

Прошу прощения, если что-то уже было...




















(обратите внимание на стойку Кендзи)))))

@темы: Графика, Химура Кеншин, Юмор, Камия Каору, Миодзин Яхико, Остальные

---

С днем рождения!)))

[Himura_K]

@темы: Графика, Химура Кеншин

---

Трое в додзё не считая Соджиро

[Имри]

Однажды мы с  helldogtiapa умучили Джерома.
Сначала я выразила надежду, что рано или поздно увижу фанфик про троих в лодке, ну или на Рэнгоку - и чтобы с Сайто-саном.

... Нас было четверо: господин Сайто, господин Шишио, ваш покорный слуга и еще какой-то мальчик, которого господин Шишио привел с собой. Мы сидели в додзё госпожи Каору, курили и разговаривали о том, как плох каждый из нас, – плох, я, конечно, имею в виду, в смысле идеологии.

– Мы все, господа, пережитки Бакумацу, вот так вот, - сказал я.
– Нам просто-напросто нужен отдых, – сказал господин Шишио.
– Отдых и перемена обстановки, – добавил господин Сайто. – Умственное переутомление вызвало упадок деятельности всего организма. Перемена образа жизни и освобождение от необходимости думать восстановят психическое равновесие.

Мальчик захихикал, и я понял, что по крайней мере в его случае слова господина Сайто попали прямо в точку.

Потом Тяпа пожелала историю про то, как Кеншинчик вешал сакабато на стену додзё.

Сакабато повесить не удалось

...он напоминает мне одного старого знакомого, господина Сайто. Вам в жизни не приходилось видеть такой суматохи, как когда господин Сайто брался сделать какое-нибудь полезное дело, вот что я скажу. Положим, из правительства приходит приказ найти вашего покорного слугу и убедить его уничтожить некоего Шишио Макото.
Начальник полиции господин Каваджи спрашивает, что же теперь делать. Господин Сайто говорит:

- Предоставьте это мне. Пусть никто из вас об этом не беспокоится. Я все сделаю сам.

Потом он снимает полицейский мундир и принимается за работу. Он посылает подручного купить одежду ксуриури и шлет ему вдогонку одного из посыльных, чтобы сказать, какой взять размер. Начиная с этой минуты, он постепенно запрягает в работу пол Японии.

- Принесите-ка короб! - командует он. - И лекарства захватите. Мне понадобится один из этих потайных мечей, и свою катану я тоже, пожалуй, возьму. Кто-нибудь, сбегайте в додзё Камия и скажите шихану: "Инспектор Фудзита кланяется вам, надеется, что дела у вас получше, и просит одолжить ему Баттосая". Когда посыльный вернется, ему придется пойти еще раз и принести бумагу и кисть.

Он переодевается в ксуриури и отправляется в додзё Камия. Вашего покорного слуги дома нет, и господин Сайто собирается оставить ему записку. Но не может найти бумагу, поскольку она лежит в кармане полицейского мундира, а он не помнит, куда дел мундир. Послать за мундиром некого, да и не за чем - господин Сайто и так знает: рассчитывать, что полиция что-то найдет - все равно, что просить об этом кошку. Но господин Сайто никогда не отступает и за неимением бумаги бьет морду случайно подвернувшемуся Сано. Послание получается ярким, но несколько туманным. Затем господин Сайто покидает додзё, снимает платье ксуриури и обнаруживает, что надел его поверх мундира.

В результате письмо все же написано, но на встречу вместо господина Сайто является какой-то левый наемник, поскольку сам Сайто внезапно решил, что подождать в додзё намного удобнее.

...около полуночи ваш покорный слуга висит на ремне господина Сайто - очень криво и ненадежно, - и додзё выглядит как небезызвестная Икэдая десять лет назад. Только появление вышестоящего начальства в лице господ Окубо и Каваджи охлаждает трудовой пыл господина Сайто. Мы все выбились из сил и злимся - все, кроме Сайто.

- Докладываю, - говорит он, забрасывая на плечо то, что осталось от полицейского мундира и с явной гордостью любуясь на произведенный им беспорядок, - никакого толку от этого Химуры нету. Но Баттосай еще может сгодиться.

Тогда Тяпа рассказала про господина Шишио и его планы по завоеванию Японии

(по фильму, а не по книге)

- Судя по вашим кровожадным взглядам, друзья мои, вы еще недостаточно растворились в природе, - молвил ваш покорный слуга, опуская руку на рукоять сакабато.
- Я, кажется, действительно еще не растворился, - сказал господин Шишио. - Меня неотступно преследует мечта рассказать о своих планах по завоеванию Японии на развалинах этого чудесного додзё.
- А почему бы вам не поднять нам настроение и не рассказать нам о ваших планах по завоеванию Японии? - спросил я.
Если бы вы хоть однажды услышали, как господин Шишио рассказывает о своих планах по завоеванию Японии - поверьте, это стало бы одним из ярчайших переживаний в вашей жизни, вот так вот.

Как господин Шишио рассказывает о своих планах по завоеванию Японии

Общее собрание "Джиппон Гатаны".
Юми: Господин Шишио, пожалуйста, расскажите о своих планах по завоеванию Японии!
Аплодисменты.
Шишио: Хорошо. Итак, что касается моих планов по завоеванию Японии...
Мальчик Соджиро хихикает.
Шишио: Прелестно. Я еще не начал рассказывать, а этот милый ребенок уже меня поддерживает.
Мальчик Соджиро хихикает.
Шишио: Итак, мои планы по завоеванию Японии. Завоевание Японии - это... это... (замечает монаха Анджи) Стоп! Как можно слушать о моих планах по завоеванию Японии с таким унылым лицом? Где твой победный настрой, Анджи? Иди-ка ты лучше поджигать Киото.
Монах Анджи уходит.
Шишио: Итак, мои планы по завоеванию Японии...
Ходжи аплодирует.
Шишио: Что же такое завоевание Японии? Завоевание Японии - это совсем не...
Мальчик Соджиро хихикает.
Шишио: Что же ты смеешься-то все время? Я же еще ничего не сказал.
Мальчик Соджиро хихикает.
Шишио: Иди смеяться в Киото, дитя.
Мальчик Соджиро уходит, хихикая.
Шишио: Да, мои планы по завоеванию Японии...
Саюдзучи: Простите, о чем вы рассказываете?
Шишио: Как, вы еще не в Киото?
Саюдзучи: Вы там будете рассказывать?
Шишио: Вы там будете зажигать. И Фуджи захватите с собой.
Саюдзучи уходит.
Шишио: Итак, завоевание Японии... Завование Японии! (Ходжи аплодирует) Это не революция, нет, это даже не мятеж, это...
Хенья и Чо на заднем ряду кресел играют в го.
Шишио: Хенья, Чо, Ивамбо!
Юсуи (бдительно): А я?
Шишио: Хорошо, и ты. Идите поджигать Киото.
Уходят.
Шишио: Так вот о моих планах по завоеванию Японии. Япония...
Встречается взглядом с Каматари. Каматари смотрит на господина Шишио, не отрываясь, и иногда облизывается.
Шишио: Каматари, ступай поджигать Киото. Итак, мои планы...
Ходжи аплодирует.
Шишио: Теперь с тобой, Ходжи. Что же ты тут аплодируешь все время?
Ходжи: Я уже в Киото, господин Шишио.
Уходит.
Юми (оглядывая опустевшее помещение): Господин Шишио... что же это?
Шишио: А это, Юми, и есть мой план по завоеванию Японии.


И тут, конечно, невозможно не вспомнить историю про то, как господин Химура из Эдо возвращался.

И не один, а с фунадзуши

Помню, другой мой знакомый купил как-то в Эдо ведерко фунадзуши. Чудесный это был фунадзуши, вот что я скажу - выдержанный, острый, с запахом в двести лошадиных сил. Он распространялся минимум на два ри, а за два тё валил человека с ног. Ваш покорный слуга как раз был тогда в Эдо, и тот человек попросил доставить его покупку в Киото. Он сам вернется туда только через несколько дней, а этот фунадзуши, как ему кажется, не следует хранить особенно долго. Не то, чтобы мы были друзьями - скорее, наоборот,- но оба мы были в отпуске и ваш покорный слуга не видел ни малейшей причины оказать господину Хидзикате в его просьбе.

Ваш покорный слуга забрал фунадзуши и отправился в Киото - в одиночестве, как и всегда. К вечеру добрался до гостиницы. Она была битком набита, и вашему покорному слуге пришлось разделить комнату с еще семерыми постояльцами. Один сварливый самурай запротестовал было, но ваш покорный слуга, не убирая руки с рукояти меча, все же вошел в комнату, поставил ведерко фунадзуши и приготовился спать сидя, поскольку лечь было решительно некуда. Прошло несколько минут, и самурай начал беспокойно ерзать на месте.
- Здесь очень душно, - сказал он.
- Совершенно нечем дышать, - подтвердил его сосед.
Потом оба потянули носом и, сразу попав в самую точку, встали и молча вышли. После них поднялся пожилой господин и сказал, что стыдно так обращаться со старшими. Он взял короб и восемь свертков и ушел. Четыре оставшихся постояльца некоторое время продолжали лежать, но потом какой-то сумрачный господин в углу, принадлежавший, судя по одежде и внешнему облику, к ронинам, сказал, что ему невольно вспомнился кайдан о покойнице, пришедшей навестить своего супруга. Тут остальные три постояльца сделали попытку выйти из двери одновременно и ушиблись об косяки.

Ваш покорный слуга улыбнулся мрачному ронину и сказал, что мы, кажется, останемся в комнате вдвоем. Он добродушно засмеялся и заметил, что некоторые люди любят поднимать шум из-за пустяков. Но спустя пару часов он тоже пришел в какое-то подавленное состояние, так что утром я проснулся в полном одиночестве.

В Киото ваш покорный слуга отнес фунадзуши в штаб-квартиру Синсэнгуми. Господин Кондо, командир Синсэнгуми, понюхал воздух и спросил:
- Что случилось? Скажите мне все, даже самое худшее.
Ваш покорный слуга ответил:
- Это фунадзуши. Господин Хидзиката купил его в Эдо и просил меня привезти его к вам. Надеюсь, вы понимаете, что сам я здесь ни при чем.
Господин Кондо сказал, что уверен в этом, но что, когда господин Хидзиката вернется, он с ним еще поговорит. Господин Хидзиката задержался в Эдо дольше, чем думал. Когда прошло три дня и он не вернулся, господин Кондо разыскал вашего покорного слугу в одном из увеселительных заведений Гиона. Он спросил:
- Что говорил Тоши насчет этого фунадзуши?
Ваш покорный слуга ответил, что он рекомендовал держать его в не очень сухом месте и просил, чтобы никто к нему не прикасался.
- Сомнительно, чтобы кто-нибудь прикоснулся к нему, - сказал господин Кондо. - А он его нюхал?
Ваш покорный слуга выразил предположение, что да, и прибавил, что он, видимо, очень дорожит этим фунадзуши.
- Как вы думаете, Тоши очень огорчится, если я дам кому-нибудь пару монет и попрошу унести этот фунадзуши и закопать в землю? - спросил господин Кондо.
Ваш покорный слуга ответил, что, по его мнению, он после этого ни разу больше не улыбнется. Тут господину Кондо пришла в голову новая идея. Он сказал:
- Не согласитесь ли вы подержать фунадзуши у себя до возвращения Тоши-куна?
- Господин Кондо, - ответил я, - что касается меня лично, то я люблю запах фунадзуши и путешествие с ним из Эдо всегда буду вспоминать как счастливое завершение приятного отпуска. Но на нашей земле приходится считаться с другими. Господа, под кровом которых я имею честь обитать - патриоты из клана Тёсю и в чем-то, пожалуй, террористы. Они энергично, я бы даже сказал - красноречиво возражают против того, чтобы их, по их же выражению, "притеснял сёгунат". Наличие в их доме фунадзуши господина Хидзикаты - я это инстинктивно чувствую - они воспримут как притеснение. А ваш покорный слуга не может допустить, чтобы про него говорили , будто он заодно с бакуфу.
- Прекрасно, - сказал господин Кондо, вставая. - Тогда мне остается одно: вместе с отрядом переехать в храм Нисихонгандзи на то время, пока фунадзуши не будет съеден. Я отказываюсь оставаться с ним под одной кровлей.


Разговор внезапно зашел о здоровье.

Две истории о недугах

Господин Сайто сказал, что на него по временам нападают такие приступы головокружения, что он едва понимает, что делает. Господин Шишио сказал, что и на него по временам нападают такие приступы головокружения, что он едва понимает, что делает и к тому же у него явно жар. Сано сказал, что у него регулярно бывают приступы головокружения и он тогда тоже не знает, что делает. И к тому же у него не в порядке печень. Он знал, что печень не в порядке, потому что недавно прочитал проспект, рекламирующий патентованные пилюли от болезней печени, где описывались различные симптомы, главный из которых - "общее нерасположение ко всякого рода труду". У него были все эти симптомы. Что касается вашего покорного слуги, то у него тоже сильный приступ головокружения, не считая десятка синяков и пары царапин.
Не удивительно, вот что я скажу. Манера господина Сайто начинать разговор с удара в голову просто не оставляет простора для диагнозов. Что касается самого господина Сайто, то он только прикидывается, что нездоров. На самом деле у него всегда все в порядке.
Мальчик Соджиро хихикнул. Он был болен на всю голову с детства, но, по счастью, не догадывался об этом.

***

Помню, знавал я одного господина – весьма образованного и сведущего даже в китайских науках. Однажды он отправился к доктору Мацумото узнать о способах лечения какой-то пустяковой болезни, которой захворал, - кажется, это была сенная лихорадка. Он взял нужную книгу и прочитал все, что требовалось; потом, задумавшись, машинально перевернул несколько страниц и начал изучать всевозможные недуги. В последствии он не мог припомнить, как называлась первая болезнь, на которую он наткнулся, - какой-то ужасный бич, - но не успел он и наполовину просмотреть список предварительных симптомов, как обзавелся убеждением, что сам схватил эту болезнь.

Тот господин не был трусом, он собрался с силами и снова начал перелистывать страницы. Он дошел до брюшного тифа, прочитал симптомы и обнаружил, что болен брюшным тифом, - болен уже несколько месяцев, сам того не ведая. Ему захотелось узнать, чем еще он болен. Он прочитал про туберкулез и узнал, что давно заболел им и что острый период наступит месяца через два. У него был дифтерит с серьезными осложнениями, а холерой он, по-видимому, был болен с раннего детства. Он прочитал книгу от корки до корки и убедился, что единственная болезнь, которой у него нет, - это воспаление коленной чашечки.

Тогда он вновь отправился к доктору Мацумото. Тот спросил:
- Ну, чем же вы больны?
- Я не стану отнимать у вас время, рассказывая о том, чем я болен. Жизнь коротка, и вы можете умереть раньше, чем я кончу. Но я скажу, чем я не болен. У меня нет воспаления коленной чашечки. Почему у меня нет воспаления коленной чашечки, я сказать не могу, но факт остается фактом,- этой болезни у меня нет. Зато все остальные болезни у меня есть.
И он рассказал доктору, как ему удалось это обнаружить. Доктор осмотрел страдальца и выписал рецепт. Рецепт гласил:
«1 свиная отбивная и одна бутылка сакэ каждые 6 часов.
Ежедневные занятия в додзё.
Отбой ровно в 11 вечера».

С этим рецептом больной и отправился к собственному командованию.

- И как, помогло? – поинтересовался господин Сайто.
- Не особенно. Впрочем, господину Сайто лучше знать, какая холера свела в могилу господина Ито.


Без лодки все же не обошлось

"Рэнгоку" был обречен

- Нравится мой боевой крейсер? – спросил господин Шишио. – Он называется «Рэнгоку» и я заплатил за него больше половины всех своих денег.

Ваш покорный слуга ненавидит крейсера. Их ненавидит всякий, кому приходилось грести, вот что я скажу. Каждый раз, как ваш покорный слуга видит крейсер, ему хочется заманить его в пустынное место и там, в тиши и уединении, порубить на куски.
Есть в крейсерах что-то наглое и самоуверенное, отчего в душе просыпаются самые дурные инстинкты хитокири, и ваш покорный слуга начинает жалеть о добрых старых временах Бакумацу, когда можно было высказывать всякому свое мнение о нем на языке мечей. Уже одно выражение лица человека, который стоит на корме, скрестив руки на груди, само по себе служит достаточным поводом для нарушения общественного спокойствия, а вид корабельных пушек, обеспечил бы, уверен, справедливый приговор за "законное человекоубийство" при любом правительстве.

Ваш покорный слуга поделился своими чувствами с господином Сайто, и Сайто сказал, что с ним дело обстоит еще хуже. Ему хочется не только убить человека, стоящего на корме, но перерезать всю его семью, друзей и родственников и потом сжечь его дом. Сочтя такую жестокость несколько чрезмерной, ваш покорный слуга высказал это господину Сайто. Но Сайто возразил:
- Ничего подобного. Так им и надо. Я еще спел бы на их могиле. Про метель лепестков и кровавый дождь на клинках.

Вашего покорного слугу огорчило, что господин Сайто настроен так кровожадно. Никогда не следует допускать, чтобы чувство справедливости вырождалось в простую мстительность. Потребовалось много времени, чтобы убедить Сайто принять более гуманную точку зрения, но, наконец, это удалось. Он обещал во всяком случае пощадить друзей и родственников и не петь на могиле.


Дополнение от  helldogtiapa и её гениального мужа!

О мальчике Содзиро

… Соджиро отнесся к этому компромиссу весьма одобрительно. Романтика одиночества его не прельщает. Ему нужно что-нибудь шумное, а если развлечение чуточку грубовато, что ж, тем веселей. Посмотрите на этого мальчика - и вам покажется, что это ангел, по каким-то причинам, скрытым от человечества, посланный на землю. Он глядит на вас с такой улыбкой, словно хочет сказать: "Как бы я желал сделать этот мир лучше и благороднее"; вид его вызывает слезы на глазах набожных старых мужей.
Когда мальчик Соджиро перешел на мое иждивение, я никак не думал, что мне удастся надолго сохранить его у себя. Я сидел, смотрел на него (а он, сидя передо мной, смотрел на меня и улыбался) и думал: этот мальчик долго не проживет. Его вознесут в колеснице на небо - вот что с ним произойдет. Но когда я увидел дюжину трупов; когда он, рыча и брыкаясь, был вытащен мною за шиворот из сточетырнадцатой уличной драки; когда мне предъявили для осмотра труп ронина, принесенный разгневанной особой женского пола, которая обозвала меня убийцей; когда уважаемый Сайто-сан выписал мне повестку в суд за то, что я держу на свободе маньяка-убийцу, из-за которого все прочие убийцы и маньяки вынуждены сидеть по домам, не смея высунуть носа наружу и лишая Сайто-сана работы; когда, наконец, я узнал, что Юсуи выиграл пару рё, угадывая, сколько людей Соджиро убьет в определенный промежуток времени, - я подумал, что его, может быть, и оставят еще немного пожить на этом свете.

И, конечно, лабиринт!

Господин Сайто спросил, бывал ли ваш покорный слуга когда-нибудь в тайном убежище господина Шишио.
Сам он, по его словам, заходил туда один раз, чтобы показать кому-то, как лучше пройти. Он изучал устройство тайного убежища по плану, который казался до глупости простым, так что жалко даже становилось тех ничтожных жизней, которые господину Сайто пришлось оборвать, чтобы заполучить его. Господин Сайто полагал, что этот план был издан в насмешку, так как он ничуть не был похож на подлинное устройство тайного убежища и только сбивал с толку. Сайто повел туда одного своего знакомого ниндзя из банды Они. Он сказал:
- Мы только зайдем ненадолго, чтобы ты мог сказать, что побывал в тайном убежище Шишио, но это совсем не сложно. Даже нелепо применять к нему слово “лабиринт”. Надо все время сворачивать направо. Походим минут десять, а потом отправимся завтракать.
Попав внутрь, они вскоре встретили людей в форме. Это были полицейские, которых послали арестовать Шишио, но теперь, по прошествии часа, они чувствовали, что с них уже хватит. Сайто предложил им, если угодно, последовать за ним. Он только вошел, сейчас повернет направо и выйдет. Все были ему очень признательны и пошли за ним следом. По дороге они подобрали еще многих, которые мечтали выбраться на волю: были здесь и полицейские, и совсем неблагонадежные на вид путники. Все они дерзнули войти в тайное убежище, разыскивая Шишио, и все были готовы отказаться от поисков Шишио ради поисков выхода.
Шествие это, наконец, поглотило всех, кто был в лабиринте. Люди, отказавшиеся от всякой надежды снова увидеть родной дом и друзей, при виде Сайто и его компании воспряли духом и присоединились к процессии, осыпая его благословениями. Одна женщина в спадающем с плеч кимоно, державшая за руку улыбающегося мальчика и пробывшая в лабиринте все утро, непременно пожелала взять Сайто под руку, чтобы не потерять его.
Сайто все время поворачивал направо, но идти было, видимо, далеко, и проницательный ниндзя из банды Они сказал, что это, вероятно, очень большое тайное убежище.
- Одно из самых обширных в Японии, - сказал Сайто.
- Похоже, что так, - ответил ниндзя. - Мы ведь уже прошли добрых два ри.
Сайто и самому это начало казаться странным. Но он держался стойко, пока компания не прошла мимо валявшейся на земле половины рисового колобка, которую зоркий ниндзя, по его словам, видел на этом самом месте семь минут тому назад.
- Это невозможно, - возразил Сайто, но женщина с мальчиком сказала: "Ничего подобного", - так как этот рисовый колобок выпал у мальчика изо рта непосредственно перед встречей с Сайто. Она прибавила, что лучше бы ей никогда с ним не встречаться, и выразила мнение, что он обманщик, а мальчик осклабился, как гиена. Сайто извлек свой план, но вид этой бумаги привел толпу в ярость. Сайто посоветовали пустить план на самокрутки. Он, по его словам, не мог не сознавать, что до некоторой степени утратил популярность.
Наконец все совершенно потеряли голову и во весь голос стали звать на помощь. В конце концов на верхней галерее над их головами появился субъект в кимоно со странным узором из глаз. Он начал громко давать указания. Но к этому времени у всех в головах была такая путаница, что никто не мог ничего сообразить. Тогда субъект предложил им постоять на месте и сказал, что придет к ним. На горе он оказался слеп. Войдя в лабиринт, он не нашел заблудившихся, начал бродить взад и вперед и, наконец, сам заблудился. Время от времени они слышали в отдалении его жалобные крики.
Всем пришлось дожидаться, пока не вернулся господин Шишио, который ходил обедать. Только тогда они, наконец, вышли.
Сайто сказал, что, поскольку он может судить, это замечательный лабиринт, и мы сговорились, что обязательно попробуем завести туда Сано.

О гайдзинском прогулочном костюме

На взгляд вашего покорного слуги, нет ничего более привлекательного, чем хороший гайдзинский прогулочный костюм. Но “гайдзинский прогулочный костюм” - хорошо бы все это понимали! - есть нечто такое, что следует носить на прогулке, а не под стеклянным колпаком. Если с вами отправилась публика, которая все время думает не о прогулке, а о сохранности своих одежд, то вся экскурсия будет испорчена. Однажды ваш покорный слуга имел счастье выйти на дело с двумя господами такого сорта. Ну и весело же нам было!

Случилось так, что господину Кацуре и господину Окубо захотелось узнать, на что же похожа работа хитокири, и они попросили вашего покорного слугу, а также его друга, господина Шишио, устроить им небольшую экскурсию. Оба были разряжены по гайдзинской моде в пух и прах - воротнички, жилеты, сюртуки, клетчатые бриджи, цилиндры и перчатки. Они оделись для фотографии, а не для делового выхода.
Прежде всего они решили, что вокруг очень грязно. Грязной была земля, грязью были покрыты стены переулка, куда мы свернули - но особо грязным оказался патруль Шинсенгуми, попавшийся нам навстречу.
Когда рассекаешь плоть, случается иногда поднять брызги, а капля крови, оказывается, может совершенно сгубить гайдзинский туалет. Пятно ничем нельзя вывести, и на сюртуке навсегда останется след.
Ваш покорный слуга был в авангарде. Он старался как мог. Он поднимал меч вверх на две ладони и после каждого удара делал паузу, чтобы с лезвия стекла кровь. (Господин Шишио, прикрывавший тылы, сказал, что не чувствует себя достаточно искусным, чтобы рубиться со мной в паре, и предпочитает, если я не против, стоять поодаль и изучать стиль Хитен Мицуруги. Он очень заинтересовал его.) Но, несмотря на все старания вашего покорного слуги, брызги крови и ошметки внутренностей все же иногда долетали до костюмов наших спутников. Господин Кацура и господин Окубо не жаловались, а только крепче приникали друг к другу и стояли, плотно сжав губы. Всякий раз, как их касалась капля крови, они сжимались и вздрагивали. Зрелище их молчаливых страданий возвышало душу, но оно совершенно расстроило нервы вашего покорного слуги. Он слишком чувствителен. Он начал орудовать мечом яростно и беспокойно, и чем больше он старался не брызгать, тем сильнее брызгал.
Наконец ваш покорный слуга сдался и сказал, что не против сделать перерыв. Господин Шишио тоже нашел, что так будет лучше, и мы поменялись местами. Спутники наши, видя, что я отступаю назад, испустили невольный вздох облегчения и на минуту просияли. Наивные! Им бы следовало лучше примириться со мной.
Господин Шишио был человек веселый, легкомысленный, толстокожий и не более чувствительный, чем мой старый сэнсэй. Вы могли метать в него молнии целый час подряд, и он бы этого не заметил, а если бы и заметил, то не смутился. Он шумно, наотмашь, рубил головы, так что кровавые брызги фонтаном разлетелись вокруг, и вся наша компания тотчас же застыла в оцепенении. Вылив на одежду наших спутников около пинты крови, он с приятной улыбкой говорил: "Ах, простите, пожалуйста", - и предлагал им в высшей степени сомнительный носовой платок.
- О, это неважно, - шептали в ответ несчастные жертвы гайдзинской моды.
Но затем им пришлось еще хуже.
- А ну-ка, господа, - весело сказал господин Шишио, когда с шинсеновцами было покончено, - теперь спрячем тела.
Сначала они его не поняли. Потом, усвоив его мысль, они сказали, что не умеют прятать трупы.
- Это очень забавно! Сейчас я вас научу! - закричал господин Шишио. - Вы рубите их на куски, а мы с Кеншином станем оттаскивать их и бросать в старый колодец.
Господин Окубо сказал, что не уверен, подходит ли их одежда для подобной работы.
- Ничего с ней не сделается, - беспечно объявил господин Шишио. - Засучите рукава.
И он заставил-таки наших спутников расчленять тела! Он сказал, что в этом главная прелесть работы хитокири. Господин Кацура и господин Окубо нашли, что это очень интересно.
Теперь я иногда спрашиваю себя, был ли мой напарник так туп, как мы думали? Или, может быть, он... Нет, невозможно! У него был такой простой, детски-наивный вид!

@темы: Сайто Хаджиме, Химура Кеншин, Сагара Саноске, Шишио Макото, Юмор, Сета Соджиро, Фэнфикшн

---

Зелёная помада Юми.

[Эгли]

Честно думала, что это выдумка Вацуки. Но тут читаю книжку А. Мещерякова "Стать японцем", М, Эксмо, 2012 и на 200-й странице обнаруживаю такой пассаж (Речь идёт об изменении облика японок в эпоху Мэйдзи):
"... женщины высшего света быстро отказались от применения традиционной помады тёмно-зелёного цвета с вкраплением перламутра. На фоне густо набелённого лица эта гамма производила на европейцев отталкивающее впечатление."
Мещеряков, конечно не всегда бывает прав, например, он не помнит на какую сторону запахивается одежда мужчин-европейцев, но вдруг...
На всякий случай пролистала два альбома с укиё-э, оказавшиеся под рукой. Ну да, зубки у женщин чёрные, личики набелённые и брови они бреют, но вот губы... Либо алые, либо розовые, либо их не раскрашивают. Чёткого зелёного нигде не увидела.

@темы: Юми Комагата, Исторический фон

---

"Куродабуси". Песня, которую Кэнсин пел в цирке.

[Эгли]

1.

Химуру Кэнсина сложно назвать поющим персонажем. Но однажды (ТВ-сериал, филерская серия № 17, 17 минута), во время очередной своей спасательной операции , развлекая публику, Кэнсин всё же запел. Однако, публика жаждала иного, более модного зрелища в стиле "Полёта на Луну" из советского фильма "Цирк", и его очень невежливо заткнули.
А пел он японскую народную песню, имя которой - "Куродабуси - "Мелодия (клана) Курода". Впрочем, тут игра слов, слова "Самурай клана Курода " звучат по-японски точно так же. Как и большинство старинных японских песен, "Куродабуси" не содержит обстоятельного рассказа о событии, а просто выражает эмоции по его поводу.
Так о чём же там поётся? Порывшись в Интернете, я извлекла с сайта одной японской винодельческой (в смысле, сакэпроизводящей) компании (kurodabushi.com) довольно забавную историю, которую со скрипом, но всё же перевела.
Итак, собственно, перевод:

РАССКАЗ О САМУРАЕ ИЗ КЛАНА КУРОДА.

酒は飲め飲め　飲むならば　 日ノ本一のこの槍を 飲み取るほどに飲むならば　 これぞ真の黒田武士
Sake wa nome, nome! Nomu naraba, hi no moto ichi no kono yari o, nomi toru hodo ni nomu naraba, kore zo makoto no Kuroda bushi!
"Пей. пей сакэ! Если ты выпьешь, это лучшее в Японии копьё станет твоим. Если ты выпьешь достаточно - ты истинный самурай Курода." (Это - слова песни.)

Имя самурая из клана Курода, который выпив, выиграл Нихонго, лучшее копьё в Японии, - Мори Тахэй Томонобу. Был он знаменитым любителем сакэ и не менее знаменитым мастером копья...
Однажды Курода Нагамаса, глава клана Курода, отправил Тахэя к даймё Фукусиме Масанори с новогодним поздравлением. Масанори был известен как человек грубый, к тому же неслыханный любитель выпить, поэтому Нагамаса, испытывая определённое беспокойство, приказал посланнику: " - Сколько бы тебе не предлагали пить - не соглашайся!" - и запретил ему пить сакэ в течение всего дня.
Как и предполагалось, едва лишь посланник прибыл, Масанори предложил ему хорошенько выпить, но Тахэй, помня распоряжение господина, наотрез отказался.
Несмотря на это, Масанори продолжал настаивать. Показывая характер, он привычно наполнил рисовым вином большую чашу, вмещавшую в себя 3 сё ( 1,8 литров х 3 = 5,4 литра) и сказал: "- Если выпьешь эту чашу до дна, можешь взять в награду любую вещь, которая понравится." Но Тахэй снова решительно отказался.
Рассерженный таким поведением Масанори пошёл на провокацию. "- Если даже Мори, о котором все говорят как о горьком пьянице, настолько неуверен в себе, когда нужно выпить, то что говорить о других самураях дома Курода?! - воскликнул он - Слабый клан, состоящий из трусов! Воистину, князь Нагамаса достоин сожаления!"
Тахэй стерпел, когда оскорбляли его лично, но оскорбления в адрес клана были непростительны..Поэтому он взял в руки предлагаемый сосуд, задевший имя клана Курода. Сосуд этот, как уже говорилось, был большой лаковой чашей диаметром в 1 сяку ( 30,3 см ) и ёмкостью в 3 сё ( 5,4 литра ).
Тахэй сделал вдох и стал пить, передохнул немного, потом выпил ещё, снова передохнул. Так, глоток за глотком, всю чашу и осилил. Закончив пить, он сказал Масанори: "- Согласно уговору, в качестве награды я беру это копьё." - и показал пальцем на одно копьё.
Копьё это когда-то было пожаловано 106-м японским императором Огимати сёгуну Асикаге Ёсиаки, от Ёсиаки оно перешло к Ода Нобунаге, от Нобунаги к Тоётоми Хидэёси, а Хидэёси подарил это известное на всю Поднебесную ( Здесь Поднебесная - это Япония, а не Китай!!! ( прим.перев.)) копьё под названием Нихонго Фукусиме Масанори.
В семье Масанори копьё хранилось как фамильная драгоценность, но он сказал: "- Самурай своих слов назад не берёт". - и передал копьё Тахэю.
Говорят, Тахэй вернулся домой в хорошем настроении, неся копьё на плече и распевая клановую песню, которая послужила основой для нынешней песни "Куродабуси".
От себя добавлю,что дело происходило на исходе эпохи Сэнгоку, в 1590-м году.
---------------------------------------------------------------------------------------------------
Ну, вот. Теперь, вроде бы всё ясно. Маса пел во время вечеринки, самое время петь о выпивке (и пить тоже). Ну, а что касается Кэнсина, то какой ещё песне мог научить своего глупого ученика нерасстающийся с бутылкой мастер Хико Сэйдзюро?!

2.

Надо сказать, что второй куплет песни, как и все последующие, которые сейчас очень редко исполняются, гораздо менее популярны, чем более поздняя по времени история Мори Тахэя, который до сих пор считается символом самурайской доблести. В городе Фукуока на Кюсю, на той земле, что когда-то принадлежала клану Курода, на станции Хаката поставлен памятник герою с выбитыми на нём словами песни.



Очень популярны разнообразные статуэтки Куродабуси с копьём и чашей. Вот такие:



А ещё это танцуют.
С копьём и с чашей (что пыталась проделать Каору), с копьём и веером или только с веером.
Танец Куродабуси с копьём и чашей в исполнении робота: www.youtube.com/watch?v=ZM325cT0KWI
Танец Куродабуси с копьём и с веером:1) www.youtube.com/watch?v=DXho-rzaVbc
2) www.youtube.com/watch?v=AxIqLAM7Acs
Танец Куродабуси с копьём: www.youtube.com/watch?v=m_tWQdE8THc
Танец Куродабуси с веером:
а) в исполнеиии пожилой дамы: www.youtube.com/watch?v=u7Q7bcPLfRM&feature=rel...
б) в исполнении молодого человека: www.youtube.com/watch?feature=endscreen&NR=1&v=...
в) а вот так этот мужской танец танцуют в женской одежде: www.youtube.com/watch?v=HQkxErnsUtM

А это рассказ о песне на английском, прилагается изображение копья и традиционное исполнение песни: www.paulmberger.com/2010/12/04/kuroda-bushi-a-t...

Более подробный вариант этой статьи: umematsu.diary.ru/p177702111.htm

@темы: Химура Кеншин, Камия Каору, Исторический фон

---

трейлер ко второй части 3-й ОВА

[Himura_K]

очень невразумительный...

www.kenshin-tv.com/special/shinkyouto_kohen_pv....

@темы: Химура Кеншин, Видео, Ссылки

---

Всем лучей добра!

[жестокий слэшер]

Всем привет! Я ваше сообщество нашла только вчера вечером, сегодня почти все проштрудировала)
Отлично, ребята! Вы тут все огромные молодцы!)))
Надеюсь, я тут приживусь.
Вот вам наимилейший арт, такого вроде не было ))

@музыка: Мельница и Северо-Восток - От неба до неба

@настроение: Окрыленное)

@темы: Сайто Хаджиме, Химура Кеншин, Такани Мегуми, Хико Сейджуро, Юкиширо Томоэ, Онивабансю

---

Картинка))

[Himura_K]

и статья, естественно, про сакэ)))))

13.06.2012 в 19:07

Пишет  Bombei Cat:

История появления сакэ.
Сакэ в переводе с японского обозначает «алкогольный напиток» - совершенно любой, но в глазах, а точнее, языках, всего остального мира сакэ стало обозначать только один вид алкогольной продукции из Японии, а именно – рисовое вино. Причем, рисовым вином сакэ (далее мы будем использовать этот термин как привыкли – т.е. применительно только к рисовому вину) называть также неправильно, т.к. сакэ получается в ходе брожения риса, а этот процесс более характерен для получения пива, нежели вина. Кроме того, в разных провинциях Японии сакэ также отличается друг от друга, в частности, раньше в Южном Кюсю сакэ дистиллировали из картофеля, а на Окинаве – из сахарной свеклы. В настоящее же время сакэ, в основном, делается из длиннозёрного риса.
Существует как минимум две теории происхождения сакэ. Первая теория гласит о распространении производства сакэ в Китае, в районе реки Янцзы приблизительно в 4800 до н.э., а затем экспорте сакэ и технологии его изготовления в Японию. Вторая теория отсылает нас к возникновению в Японии влажного культивирования риса, произошло это в III-м столетии н.э. Первое сакэ называлось «kuchikami no sake» - «жёванным-во-рту-сакэ», а «производилось» оно следующим образом: люди жевали рис, каштаны, просо и желуди вместе, а затем плевали образовавшуюся смесь в общую бадью. Ферменты, содержащиеся в слюне, способствовали образованию сахара. В полученную смесь добавлялись свежеприготовленные зёрна риса, затем всё это предоставлялось естественному брожению. Это первое сакэ содержало очень низкий процент алкоголя и употреблялось в пищу в качестве своеобразной жидкой каши.
По прошествии нескольких веков был открыт новый способ приготовления посредством kojikin – плесенного грибка, за счёт которого рисовый крахмал превращался в сахар. Таким способом производятся также мисо и соевый соус. Рис при добавлении kojikin превращается в рисовый солод, а при добавлении дрожжей (shubo) сахар преобразуется в этанол, что заметно увеличило градус получаемого «напитка». Такой способ приготовления сакэ был открыт случайно: споры грибка и дрожжи всего лишь опустились на выставленную «кашу»-сакэ. Собственно, такой метод приготовления по сути мало чем отличался от первоначального, существенный же плюс заключался в том, что теперь для приготовления сакэ не нужно было жевать зёрна всей деревней, да и опьянение после порции сакэ заинтересовало тогдашних японцев.
Дальнейшие эксперименты в области производства сакэ принадлежат китайцам, которым удалось создать более качественный продукт, завоевавший в конечном счёте такое признание в Японии, что своя «сакэварня» была открыта в императорском дворце в Киото. Это позволило японцам и дальше совершенствовать мастерство в области изготовления этого благородного напитка: в эпоху Хэйан (794-1185) в технологию изготовления сакэ добавился третий этап, в течение которого количество алкоголя повышалось, а степень скисания будущего сакэ – снижалась.
В течение последующих 500 лет значительно улучшились методы изготовления сакэ и, как следствие, само сакэ. Сакэвары уже были в состоянии управлять процессом брожения, также методом проб и ошибок была открыта пастеризация: прокисшее за лето сакэ заливали в резервуары и нагревали. Однако пастеризованное сакэ имело неприятный вкус, что являлось для древних японцев не совсем понятным (технологию пастеризации и способы наилучшего хранения продуктов Луи Пастер откроет только спустя ещё 500 лет).
В течение Реставрации Мейдзи по всей стране было открыто множество сакэварен: приблизительно 30 000 сакэварен открывалось в течение года. Правительство не замедлило обложить владельцев сакэварен налогами и в постепенно их число сократилось до 8 000. Большую часть из выживших сакэварен составляли заводы, находящиеся в собственности у богатых землевладельцев: в конце урожайного сезона они поставляли на свои заводы излишки риса дабы тот не пропадал впустую. Многие из этих заводов работают и сегодня.
В течение XX века индустрию сакэварения изрядно поддерживало государство: в 1904 году был открыт НИИ сакэварения, а в 1907 году прошла первая дегустация/соревнования среди изготовителей сакэ. Правительство также приветствовало использование для брожения сакэ новейших стальных танкеров, покрытых эмалью. Утверждалось, что старые деревянные танкеры якобы содержат микробы и являются антисанитарными, а на деле же правительство всего лишь хотело получить побольше налогов, т.к. деревянные танкеры сами по себе впитывают около 3% изготовляемого сакэ, что никак не может облагаться налогом, который бы составил внушительную сумму.
В течение русско-японской войны (1904-05 гг.) японское правительство запретило варить сакэ в домашних условиях. Причиной для этого послужило следующее: в то время налоги с сакэварения составляли 30% от всех взимаемых налогов. Следовательно, если запретить варить сакэ дома, то его продажа (а, следовательно, и налоги) увеличится. Домашнее сакэварение остается под запретом и в настоящее время, несмотря на то, что статья дохода уменьшилась до 2%.
Начало Второй мировой войны стало сильным ударом для сакэварения, т.к. весь рис правительство поставляло в армию. Также было замечено, что улучшить вкусовые качества сакэ возможно посредством добавления чистого спирта в маленьких количествах. В то же время был издан правительственный декрет, согласно которому количество риса в закваске для сакэ значительно уменьшалось, а количество спирта и сахара – значительно увеличивалось. Все это позволило увеличить собранную сумму налога в 4 раза. Естественно, что качество сакэ от таких нововведений значительно пострадало, к тому же находились «умельцы», варившие сакэ, в котором вообще риса не было.
Ситуация с сакэварнями стала было приходить в норму после войны, но тут на сцену вышли европейские напитки: пиво, вино и другие, что заметно снизило потребление сакэ. Но, как ни странно, качество сакэ, наоборот, улучшилось. В настоящее время потребление сакэ в Японии продолжает снижаться и как бы оно не увеличивалось во всём остальном мире, вряд ли это спасёт оставшиеся сакэварни – сейчас их в Японии около 1 500, а в 1988 г. насчитывалось около 2 500.

@темы: Графика, Хико Сейджуро, Ссылки

---

[Tinwen]

По слухам, новый сувенирный плакат из Джампа.

@темы: Сайто Хаджиме, Графика, Химура Кеншин, Сагара Саноске

---

вторая глава "Новой манги". На китайском , увы...

[Himura_K]

moeshare.moepic.org/simple/?t25946.html
если у меня нет зрительных галлюцинаций, то к моменту первой встречи с Кеншином Сано уже владеет Футаэ но Кивами. И правая рука у него _уже_ забинтована...
С чего бы это? Он успел быстренько сбегать в Киото и самостоятельно попробовать разобраться с Шишио?

@темы: Манга, Химура Кеншин, Сагара Саноске, Камия Каору, Миодзин Яхико

---

Раз уж зашел разговор о Сагаре...

[Кин Ри]

Тут надо учесть еще, что такое был этот чертов Сэкихотай, так проехавшийся по его мозгам.
Сэкихотай, граждане - это большая клякса позора поперек всея лица правительства Мэйдзи. Будущего, на тот момент, правительства.
Вкратце - требовалось создать народные волнения в определенном регионе. Туда отрядили молодого еще Сагару Содзо/Сёдзо (встречал обе версии написания) и велели обеспечить, дав неограниченные полномочия. Неограниченные, повторюсь.
Сагара ими воспользовался грамотно - безошибочно пообещал земельную реформу и урезку налогов. Крестьяне были все его, с потрохами.
А потом правительство, в точности по учебнику им. минобразина СССР, осознало, что далековато зашел товарищ, и как бы не разбудил японский бунт, и вообще - денег нет, налоги урезать.
Его объявили мятежником, обманом вызвали в ставку и казнили.
Тело и голову осквернили и запретили хоронить. Сэкихотай - объявили поголовно вне закона. Жена Сагары покончила с собой, сын - чудом спасся и об отце предпочитал не вспоминать.
Что острохарактерно для той эпохи, реформа Сагары легла в основу мэйдзячьей реформы в той местности.

В 1928 году (т.е. через 50 лет! после событий) по ходатайству внука Сагары дело было пересмотрено, герои реабилитированы и наконец-то захоронены.

Это я к тому, что Саноскэ и Цукиока олухи, но понять их можно.

@темы: Прототипы, Исторический фон, Сагара Содзо/Сёдзо

---

Положительный персонаж Сагара Саноскэ.

[Эгли]

Саноскэ вроде бы считается положтельным персонажем. А представьте себе такого человека по жизни! Ни дома, ни постоянной работы, ни профессии (если не считать профессией наёмное мордобитие, но это до первой серьёзной травмы). Работать он не любит. Зато любит выпить, пожрать за чужой счёт и сыграть на деньги. Никогда не отдаёт занятое.
В своих несчастьях он винит кого угодно, правительство, патриотов, только не себя самого.
Все конфликты разрешает с помощью кулаков. Иногда может за кого-нибудь заступиться, но это если ему вдруг подраться захочется. А не захочется, то и мимо пройдёт.
А между тем, многие фанаты его любят. И даже сватают за него Мэгуми. (Бедная женщина!)
Интересно, почему?

@темы: Сагара Саноске, Размышления

---

Фанфик "Неожиданный урок" Эпилог (часть 2) Окончание

[Himura_K]

Неожиданный урок"
автор-Conspirator
перевод - Himura_K
эпилог (2/2)
- Нет, не могу поверить..не могу поверить…- залепетала Сае, - Это же…Это же Шиноске Второй!!! Мисао-тян, Мисао-тян, скорее беги сюда! Ты не поверишь, сам Шиноске Второй прмяо здесь, в нашем саду!!!
Она низко, чуть ли не до земли поклонилась:
- Ах, Шиноске-сама! Я так счастлива, что вы почтили своим присутствием мой скромный ресторанчик!
Мегуми, Сано и Яхико удивленно переглянулись.
Мегуми потянула Сае за рукав:
- Сае-сан, я думаю, вы ошиблись. Его имя Каваяма Бундзиро.
- Нет, Мегуми-сенсей, вы не понимаете! – воскликнула Сае, - Это же Шиноске Второй, самый красивый молодой актер Киото!
И она снова стала кланяться.
Шиноске Второй?
Кеншин прислушался к воплям Сае. Что-то в этом имени показалось ему знакомым.
Возможно, от слабости он еще не очень хорошо соображал, но был точно уверен, что уже где-то слышал такое имя.
Он прикрыл глаза, стараясь собраться с мыслями…
И тут в памяти всплыло:
« Муж придумал сценический псевдоним для вас – Шиноске Первый. Вам нравится?»
Ну конечно – это Икуко сообщила ему перед самым первым выступлением. ..И что же – получается, Бундзиро взял это имя, придуманное специально для Кеншина, в качестве своего псевдонима?!
Он в растерянности посмотрел на Бундзиро, который покраснел от смущения, слушая восторженные излияния Сае.
- Извините, извините, пожалуйста..- пробормотал Бундзиро, обращаясь к остальным, - Я сейчас…
Он достал из рукава открытку с собственным портретом. подписал ее и с вежливым поклоном протянул Сае.
В этот момент из дверей появилась Мисао. Увидев, кто стоит у них в саду, она завизжала и понеслась к гостю, но Сано успел поймать ее за косу:
- С ума сошел? Отпусти сейчас же! – завопила Мисао, но Сано за косу притянул ее к себе..
- Слушай, выдра, - сказал он тихо, - Ты не хочешь выяснить, как этот парень узнал, где найти Кеншина?
Мисао перестала брыкаться и визжать. Да, об этом она не подумала.
- Он сказал, что какой-то зеленщик дал ему адрес, - сообщил Сано, - Тебя это не беспокоит, а?
Конечно, ее это беспокоило. Только вчера она рассказывала Сано, что, по данным разведки Онивабан, остатки армии Шишио, что разбежалась после взрыва, бродят где-то вокруг Киото. И ее люди прочесывают окрестности, пытаясь выяснить их местонахождение и намерения.
- Зеленщик, значит, - сказала она сердито, и даже топнула ногой, - Я даже знаю, кто это – старый болтун Кё, у него лавка в центре города…
Она с сожалением посмотрела на Бундзиро и суетившуюся вокруг него Сае.
Ей тоже очень хотелось посмотреть на своего кумира и взять у него автограф, но раз уж она была теперь командиром Онивабан, у нее были дела поважнее. И не было времени хлопать глазами и пускать слюни из-за того, что их посетил красавчик-актер.
- Пойду поговорю с Окиной, - сказала она и с сожалением поплелась внутрь ресторана, бормоча на ходу :
- Окон и Омасу точно умрут от зависти, когда услышат, что такое пропустили….
Сае восторженно прижала к груди подписанную открытку…Бормоча слова благодарности, она попятилась назад, к двери – и только тут заметила валяющийся на земле поднос и осколки вокруг…
- Простите, простите, - сказала она, поднимая поднос и собирая на него черепки, - Я сейчас принесу новый чай…
- Чего это с ней? – удивился Яхико, - Спятила, что ли?
- Прошу прошения. – извинился Бундзиро, - К сожалению, такое нередко случается в последнее время.
Кеншин улыбнулся, вспомнив свой собственный ужас, когда много лет назад ему самому довелось столкнуться с толпой фанаток…
Наконец, Сае скрылась за дверью, и все мало-помалу успокоились.
Тогда Кеншин повернулся к Бундзиро и спросил:
- Твое имя…Почему ты взял имя Шиноске?
- Кеншин-сан, - сказал Бундзиро, - Я столько лет представлял нашу с вами встречу – а теперь вот не могу найти нужных слов..даже не знаю, с чего начать..Когда мне исполнилось шестнадцать, через несколько месяцев после смерти Деда, мне хотели дать псевдоним Рёске, из-за моих способностей к акробатике, и из-за любви к импровизациям. ..
- Дайске-доно умер? – расстроился Кеншин.
Он хорошо помнил, каким был Дайске – очень добрым и достойным человеком…А что насчет Рёске? Если его имя собирались дать другому, выходит, он тоже умер?
- …но я настоял на вашем псевдониме, - продолжал Бундзиро, словно не слыша вопроса. – я сказал им, что это из-за моих успехов не только в акробатике. но и в кэндзюцу…как у вас. Но на самом деле я захотел взять себе это имя из-за того, что вы сделали для меня тогда, когда были с нами…Отец, когда узнал, чуть не выгнал меня из дома. Но Дед сказал, что это отличная идея и заставил его согласиться. .Я надеюсь, что смогу прославить это имя, так, чтобы его потом захотели взять мои потомки.
- Но ваш покорный слуга не совсем понимает…- начал Кеншин.
Что же такого он сделал для Бундзиро? Только отсоветовал тому становиться военным, притом в довольно резкой форме.
- Тебе что, не нравится это имя? – ухмыльнулся Сано, глядя на крайне растерянное выражение лица Кеншина, - По-моему, отличное имя, на мое чем-то похоже!
- А вообще что это за фигня с именами? – спросил он, на этот раз обращаясь к Бундзиро, - Чем тебя твое-то не устраивает?
Мегуми сердито вздохнула:
- Ох, Сано, ну и серость же ты! Неужели никогда не слышал про актерские династии? Они всегда берут себе сценические псевдонимы в честь знаменитых предков, верно, Каваяма-сан?
- Пожалуйста, называйте меня просто Бундзиро, - сказал тот, - На самом деле, имя Шиноске не принадлежало никому из наших предков. Его придумали семь лет назад, специально для Кеншин-сана, когда он заменял моего младшего дядю…Так что формально это не фамильное имя….
Он не успел закончить фразу, как три пары глаз пристально уставились на Кеншина.
- Так, подожди, - перебил его Сано, - Ты что, хочешь сказать, что Кеншин был актером?
Вот это новость! Сано повернулся к Кеншину – тот смотрел на него с совершенно непроницаемым лицом -, и спросил с обидой в голосе:
- И ты нам ничего об этом не рассказал?
Кеншин сделал самое невинное выражение лица:
- Ваш покорный слуга помог семье Бундзиро-сана пару раз, но это было очень давно…
Мегуми пристально глянула Кеншину в глаза. Она знала, что обычно у него прекрасно получалось скрывать от окружающих то, что он считал нужным. Но не в таком состоянии.
А она была уверена – он явно что-то скрывает от них.
Однако в ответ на свой незаданный вопрос она получила только «Оро?» - и больше ничего.
Ей ничего не оставалось, как переключиться на Бундзиро:
Она улыбнулась и сладким голосом произнесла:
- Ну, может, хотя бы вы расскажете нам, почему вдруг Кен-сану пришлось заменять вашего дядю?
Кеншин, конечно, был очень слаб, но не настолько, чтобы не представлять себе, что начнется, если он действительно расскажет, каким образом он заменял Энноске.
Он попытался сказать что-то про сломанную ногу и оказание первой помощи – но Бундзиро уже начал рассказывать все, как есть. Кеншину оставалось лишь тяжело вздохнуть и смириться с неизбежным.
- Представляете. – рассказывал Бундзиро, - мы направлялись через горы в Миядзаки – в то лето мне как раз исполнилось двенадцать - , чтобы выступить перед губернатором Сацумы. И взруг наш фургон перевернулся, и придавил ногу моего дяди! Нам так повезло, что Кеншин-сан проходил мимо! Он спас дяде жизнь, но проблема заключалась еще и в том, что дядя выступал в качестве оннагата, а заменить его никто из нас не мог – все остальные были намного выше его ростом, и его костюмы не подошли никому, кроме Кеншин-сана… Поэтому мой старший дядя научил его, как играть женскую роль, и Кеншин-сан выступал на сцене, и весьма успешно! К сожалению, сразу после этого он нас покинул.
Наступила тишина – три пары глаз вновь уставились на Кеншина.
- Ни фига себе! – наконец нарушил молчание Сано.
Мегуми заулыбалась и своим знаменитым «лисьим» тоном сказала:
- Ах, вечно он от нас что-то скрывает…. Вы сказали «оннагата», Бундзиро-сан? Вот уж не думала, что у вас, Кен-сан, имеются такие скрытые таланты!
Кеншин слегка покраснел.. Учитывая его бледность от потери крови, это говорило о том, что он действительно _очень_смущен.
- Ваш покорный слуга выходил на сцену только дважды, – нехотя признался он
Сано громко заржал. Яхико повалился на землю и задрыгал ногами от смеха.
- Неудивительно, что ты никому не рассказывал такое! – еле выговорил Яхико, продолжая хохотать.
- Нет, понятно, что ты у нас мелкий и тощий. – веселился Сано, - Но чтоб в роли женщины!...
- И ничего не мелкий! – возмутился Кеншин.
Он попытался встать, но тут же пожалел об этом. От резкого движения еще не зажившая рана в боку заболела так, что ему снова пришлось сесть.
- А что, - продолжал радоваться Саноске, - наверное, издали можно и перепутать тебя с женщиной!
- Честно говоря, - засмеялся Бундзиро, - я слышал историю, что после спектакля какой-то крестьянин попытался сделать Кеншин-сану предложение!
Естественно, это вызвало новый взрыв хохота. Теперь еще Яхико, жеманно хихикая, стал изображать кокетливую девицу, а Сано – ее незадачливого жениха.
- Интересно, что его в тебе привлекло? – продолжал Сано, скрючившись от смеха, - По мне, так для девушки ты слишком щуплый, и подержаться не за что!
- Сано!!! – голос Кеншина был слабым, но в нем звучало предупреждение.
- Да ладно, не волнуйся, ты не в моем вкусе! – отмахнулся Саноске, а Яхико опять шлепнулся на землю и задрыгал ногами.
Кеншин снова покраснел и изобразил возмущение.
Но на самом деле ему даже нравилось все это. После этих страшных, тревожных дней это была отличная разрядка. Было приятно слышать смех и шутки друзей, даже, несмотря на то, что объектом этих шуток был он сам.
Он тоже не смог удержаться от смеха, но тут же, охнув от боли, схватился за раненый бок.
Мегуми, конечно же, сразу заметила это .
Она улыбнулась Кеншину:
- Кен-сан, почему бы вам с Бундзиро-саном не прогуляться немного по саду? Может, заодно покажете, как должен двигаться оннагата?
Кеншин тут же перестал смеяться, и оторопело уставился на нее:
- Мегуми-доно….
- Раз уж я выпустила вас на улицу, то разрешаю вам немного пройтись…
- Давай-давай, Кеншин, мы все хотим посмотреть, - стал подначивать его Сано
Придерживая правый бок, Кеншин медленно поднялся на ноги, отказавшись при этом от помощи Сано и Мегуми.
- Ваш покорный слуга может сам! – сказал он, и торжествующая улыбка на его лице, когда у него наконец получилось встать без посторонней помощи, очень порадовала Мегуми.
Бундзиро предложил свою руку, но Кеншин снова отказался, и они просто медленно пошли по саду бок о бок.
- Так это и есть ваша семья? - спросил Бундзиро, когда они немного отошли от крыльца,
- Моя – что? – удивился Кеншин, - Нет, не семья – это мои друзья. Они приехали из Токио, чтобы помочь вашему покорному слуге. Мегуми-доно – врач, Сано -…просто Сано, а Яхико – воспитанник Каору-доно, …хозяйки додзе, где я живу. Ее здесь нет, она помогает восстанавливать разрушенную гостиницу…
Кеншин замолчал. Он еще ни с кем не говорил о событиях этих дней, и не был уверен, что сейчас готов рассказывать об этом. Поэтому решил немного сменить тему:
- Она преподает кэндзюцу и учит Яхико…
Он задумался над вопросом Бундзиро. Может, тот был прав, и эти люди действительно – его семья? Сано и Яхико – они же для него что-то вроде младших братьев..А Мегуми – как сестра.
А Каору? Он даже остановился, когда вспомнил ту ночь, когда уходил из Токио – как он думал, навсегда…Ему было так тяжело прощаться с ней…
Просто «хозяйка додзе, где я живу»? Хоть сам себя не обманывай!
- Кеншин-сан, с вами все в порядке? – донесся до него взволнованный голос Бундзиро, - Может, вам стоит присесть?
Кеншин улыбнулся:
- Нет, все в порядке. Просто ты заставил меня кое о чем задуматься.
Чтобы не волновать Бундзиро, Кеншин снова медленно пошел вперед, и в очередной раз сменил тему разговора:
- Ты сказал, Дайске-доно умер?
Бундзиро вздохнул:
- Очень много всего произошло с тех пор, как вы от нас ушли, Кеншин-сан…Это случилось три года назад, прямо во время спектакля. Дед вместе с дядей Рёске как раз играл финальную сцену, как вдруг он схватился за грудь и упал. Я тоже был тогда на сцене, занят в эпизоде…Мы подбежали к нему, но было уже поздно…
- Вашему покорному слуге очень жаль…- начал Кеншин, но Бундзиро перебил его:
- Дедушка именно так и мечтал умереть – делая то, что ему больше всего было по душе. Конечно, нам его не хватает, но это лучше, чем умереть от тяжелой болезни…
Он помолчал и добавил:
- Губернатор устроил ему пышные похороны…и это был единственный раз, когда отец приехал в Кагосиму.
Кеншин шел и обдумывал услышанное. Он хорошо помнил Дайске – и удивительное сочетание достоинства и доброты, что было главной частью его натуры.
Он вспомнил о том доверии , что Дайске оказал ему, когда Ориноске твердил им всем о Хитокири Баттосае. Поистине, мир потерял великого человека…
- А твоя бабушка? С ней все в порядке? – спросил Кеншин, припомнив, как добра к нему была Икуко.
- С ней все хорошо, - улыбнулся Бундзиро, - Она очень сильный человек, это ее не сломило. Сразу после похорон она собрала нас всех и начала раздавать указания. «Мы потеряли главу семьи, - сказала она, - но это не значит, что мы не должны жить дальше и быть семьей!» И после положенного траура мы стали снова давать спектакли, и стараться, чтобы Дед мог бы нами гордиться. Это ее заслуга…Но она запретила отцу брать имя Дайске, хотя даже мои дядья были не против.
- Это из-за того, что случилось тогда в Миядзаки? – спросил Кеншин
Бундзиро кивнул.
- Мои дядья простили его, в конце концов, а она – нет. Впрочем, отец никого их них тоже не простил, особенно из-за того, что они оба получили новые имена, а он – нет. Он даже семь лет назад, когда вы были еще с нами, полагал, что Дед должен передать ему фамильное имя и сделать его главой семьи. Некоторые актерские семьи так делают – патриарх семьи уходит на покой и передает свое сценическое имя и все полномочия старшему сыну. Но Дед наотрез отказался так делать.
- Так, получается, они оба сменили имена! – с облегчением произнес Кеншин, -Когда ты сказал, что тебе хотели дать имя Рёске, я подумал, что с ним что-то случилось…
- Нет-нет, - засмеялся Бундзиро, - Он жив и здоров! Я понимаю, что можно запутаться – но теперь его зовут Саэмоноске Седьмой. Это большая честь для него…Дело в том, что основателями нашей актерской династии двести лет назад стали три брата – Дайске, Саэмоноске и Ориноске. Саэмоноске Первый был отличным драматическим актером, но особенно блистал в комедиях. Я думаю, Старшему Дяде это имя очень подходит. Предыдущий Саэмоноске, брат Деда, погиб во время землетрясения двадцать лет назад. и с тех пор это имя никому не давали. А Младший Дядя, которого вы знаете. как Энноске, теперь Кадзиноске Третий. Это имя тоже очень редкое – наш знаменитый предок, которого так звали, прославил себя в качестве оннагата. А такое случается не в каждом поколении. Это тоже большая честь.
Кеншин помотал головой. И вправду, можно запутаться.
- Так вот почему вы все называли друг друга Старший Сын, Младший Дядя, и тому подобное! Вашего покорного слугу это всегда удивляло, а теперь он догадался – это потому что вы все время меняете имена!
Они пошли дальше, но теперь Кеншин уже не отказывался от поддержки Бундзиро. Садик был крошечный, но Кеншин устал даже от такой недолгой прогулки. Однако ему хотелось узнать еще про одного человека…
- А Байко-сан? – спросил он, - Вы знаете. что с ним?
- Он до сих пор с нами, - ответил Бундзиро, - Помните ту награду, что выдал вам губернатор за этих бандитов? Вы еще отказались от нее в пользу Байко-сана. ..Он рассказал Деду, что собирается стать плотником, и на эти деньги открыть свое дело. А Дед предложил ему сохранить эти деньги и стать плотником у нас в театре…Так он у нас и остался. Он женился. у него трое детей, и он счастлив.
Кеншин улыбнулся. Такие хорошие новости!
Он был очень рад, что этот хороший человек все-таки нашел свое счастье.
- Знаете. – продолжал Бундзиро, - он был очень расстроен, когда вы ушли от нас. Помните, каким разговорчивым он всегда был, а тогда и пары слов не сказал за несколько дней…Потом, когда я стал старше, он рассказал мне, что вы были единственным человеком, который понял, что он пережил во время войны. Он тревожился за вас все это время – да и сейчас, думаю, тревожится. Мы с ним вдвоем всегда спорим с тему, кто говорит всякие гадости про Хитокири Баттосая.
- Байко-сан настоящий друг, - сказал Кеншин. – Когда ваш покорный слуга должен был встретиться с человеком, желающим мести, Байко-сан пришел на место встречи, чтобы убедиться, что со мной ничего не случилось. Ваш покорный слуга говорил ему. что беспокоиться не за что, но он все равно пришел…Это для меня очень много значит…Я очень часто его вспоминаю…Пожалуйста, передай это ему.
- Обязательно! – ответил Бундзиро.
Они вернулись к крыльцу. Если в начале прогулки Кеншин шел сам, то теперь он тяжело опирался на руку Бундзиро. Он видел, как Мегуми, которая заканчивала бинтовать руку Сано, нахмурилась и подозвала его к себе.
- Я послала Яхико в Аойю за Каору…- сказала она, заставив Кеншина – с помощью Бундзиро – сесть., - Уверена, она бы расстроилась, если бы пропустила визит вашего давнего друга, Кен-сан.
- Это ваша хозяйка, верно? – вспомнил Бундзиро.
При этих словах Сано ухмыльнулся. а Мегуми хихикнула в кулачок.
Кеншин заметно покраснел:
- Да, она хозяйка додзе…- неуверенно сказал он, - Это чистая правда…
- Знаете что, Кеншин-сан, - сообщил Бундзиро с хитрой улыбкой, - Байко-сан однажды рассказал мне одну интересную историю…Когда он встретил вас, вы были таким прямым и честным, что совсем не умели притворяться. И он вам посоветовал просто улыбаться и выдавать как можно меньше информации окружающим…Не это ли, случайно, вы делаете сейчас?
- Оро? – Кеншин похлопал глазами. – ваш покорный слуга совсем не понимает , о чем вы…
Бундзиро фыркнул:
- Вот-вот, значит. Байко-сан сказал правду!
Кеншин сделал самое невинное лицо – а что ему еще оставалось? Столько лет он пытался убедить окружающих, что бродяга-простачок – это и есть его настоящее лицо, и преуспел в этом. А теперь Бундзиро выдал все его секреты!
Впрочем, слова Бундзиро снова заставили его задуматься. Неужели это был Байко, кто посоветовал ему этот образ беспечного бродяги? За долгие годы этот образ перестал быть просто маской, и сделался его второй натурой…Но Бундзиро был прав – именно Байко наставил его на этот путь. Он улыбнулся, вспомнив, как Байко спас его от назойливого «жениха», как простил то, что Кеншин умышленно пролил суп ему на колени… как доверял ему, с первого дня зная, кто он такой. И как знать, если бы не его мудрый совет, может , Кеншин и не протянул бы так долго в качестве странника.
Мегуми внимательно следила за ними. В и первую очередь, конечно, ее беспокоило состояние ее пациента. Но, помимо этого, беседа стоила того, чтобы к ней прислушаться – по крайней мере, этот молодой человек раскрыл кое-какие секреты Кен-сана.
Тут в саду появись Каору и Яхико.
- Каору-тян, - замахала ей Мегуми, - Хорошо, что пришла, сейчас услышишь много интересного!
Бундзиро вскочил и поклонился. Кеншин тоже хотел встать, однако Мегуми удержала его. Он устал больше, чем она предполагала, разрешив ему прогулку, и она намеревалась вот-вот отправить его обратно в постель.
Сано и Яхико, отталкивая и перебивая друг друга, тут же стали рассказывать Каору о тайной жизни Кеншина в качестве оннагата.
- Кеншин! – закричала Каору, - как тебе не стыдно? Почему ты нам об этом никогда не рассказывал?!
- Во-во, - подхватил Сано, - А то, глядишь, показал бы Малышке, как должны вести себя женщины!
Каору нахмурилась и потянулась за боккеном.
- Тихо, тихо, Каору-тян! – остановила ее Мегуми, - представляете. что о нас может подумать друг Кен-сана?
Каору соорудила на лице широкую улыбку:
- Бундзиро-сан, вы бывали в Токио? Знаете. там тоже замечательный театр Кабуки.
- Конечно, - ответил Бундзиро, - и еще раз буду там через пару недель. Я не успел рассказать, но Старший Дядя перебрался в Токио, как раз перед войной Сейнан… Они с Младшим Дядей решили, что кому-то из нас стоит заранее обосноваться в столице, если вдруг придется уезжать из Кагосимы.
Каору вдруг погрустнела, и Бундзиро это заметил.
- Простите, я сказал что-то не то?
- Нет-нет, - возразила Каору. – Просто…мой отец погиб в этой войне. Все в порядке, пожалуйста. не беспокойтесь!...Так ваш дядя выступает в Токио? А как его имя?
- Саэмоноске Седьмой, - ответил Бундзиро
У Каору отвисла челюсть.
- Саэмоноске? Сам великий Саэмоноске?!!!
- ААААААА! Не могу поверить, не могу поверить! – вдруг завизжала она.
- Еще одна! – застонал Яхико, - Только что Сае-сан тут так же верещала. Это что, все женщины съезжают с катушек при виде актеров?
Каору отмахнулась от него:
- Это же…великий Саэмоноске! Мегуми-сан, это же племянник самого….
- Да-да. Каору-тян, я уже поняла, - засмеялась Мегуми, - Бундзиро-сан, мы с удовольствем посетим ваш театр, когда вернемся в Токио.
- Я написал новую пьесу, - сказал Бундзиро, - и дядя согласился поставить ее, когда я приеду в Токио, - Я думаю, вам понравится….потому что она в какой-то степени про вас, Кеншин-сан.
Кеншин растерянно глянул на него:
- Про меня? Но почему…?
- Даже не знаю, как объяснить…Возможно, вы сами не осознаете, какое воздействие на меня оказали…Вы были с нами всего несколько дней, но повлияли на меня, как никто другой. Вы ни капли не были похожи на самураев, что я привык видеть в пьесах – но победили целую шайку бандитов. Вы обращались со мной, как с равным, как со взрослым…Вы показали мне, что даже двенадцатилетний мальчишка может быть чем-то полезен, что кто-то может уважать его…И то, что столько людей хотело вашей смерти, и разыскивало вас. чтобы отомстить за то, что вы сделали давным-давно, когда были чуть старше меня тогдашнего…Это все было очень нечестно, несправедливо! Потому что всякий, имеющий глаза, мог увидеть – вы совсем не такой как о вас говорят….И я написал пьесу об этом…Конечно, там действие происходит в тринадцатом веке, и вроде как она про вражду между Минамото Ёсицуне и его братом…но на самом деле, она о вас. .
Бундзиро полез в рукав, вытащил открытку и что-то написал на ней.
- Вот, - он протянул открытку Кеншину, - это контрамарка, бесплатный пропуск в театр для всех вас. Я хочу, чтобы вы посмотрели эту пьесу- и особенно вы, Кеншин-сан…
Кеншин не знал, что и сказать…Он столько лет жил под грузом вины, веря. что из-за его прошлого его жизнь ничего не стоит…На самом деле, только обещание, что он дал Томоэ, удерживало его от того, чтобы поддаться отчаянию и покончить с собой…А теперь вдруг ему говорят, что кому-то он оказался нужен и полезен, даже не своим мечом, а просто своим существованием!
- Бундзиро-сан, ваш покорный слуга..- начал он было, но так и не закончил фразу.
Мегуми с тревогой глянула на его измученное лицо и решительно сказала:
- Это был долгий день, Кен-сан, пора возвращаться в постель. Возражения не принимаются.
Кеншин не стал особо возражать – ему слишком о многом надо было подумать, к тому же. он и вправду, очень устал.
- Сано, - скомандовала Мегуми, - проводи-ка Кен-сана в его комнату. Думаю, с него уже достаточно прогулок.
Сано помог Кеншину встать и осторожно повел его в дом.
Бундзиро тоже встал:
- Извините, я, должно быть, пробыл слишком долго, Сано-сан предупреждал меня, но я как-то потерял счет времени, прошу меня простить…
- Нет-нет, Бундзиро, - улыбнулся Кеншин, обернувшись к нему. – Ваш покорный слуга даже не знает, как благодарить тебя за то, что ты пришел..и вообще за всё. пожалуйста. передай своей семье и Байко-сану, что ваш покорный слуга никогда не забудет вашей доброты. Это так много для меня значит – и сейчас, через столько лет…
И Сано увел его.
Когда они скрылись за дверью, Бундзиро повернулся к Мегуми и спросил:
- Скажите.. с ним все будет в порядке?
Мегуми вздохнула:
- Если честно, то я не могу точно это сказать…Его раны очень серьезны, и он потерял много крови…
Каору ахнула – Мегуми никогда не говорила ей этого.
- Дело вот в чем. – продолжала Мегуми, - Его телосложение не годится для того боевого стиля, что он использует…И с каждым разом его организму все труднее и труднее это переносить…
- Что вы имеете в виду? – удивился Бундзиро
- Ты бы видел его наставника! – встрял Яхико, - Он огромный! Во какой!
Он широко развел руки в стороны.
- То есть, я хочу сказать, что Кеншин, конечно, ужасно крут, и все такое…но он все-таки мелкий…
Каору стукнула его по голове боккеном, и уже более спокойно сказала:
- Когда видишь, как его наставник использует Хитен Мицурюги Рю, то понимаешь, что этот стиль предназначен для кого-то…более крупного.
Она мрачно посмотрела на Яхико.
- Но ведь Кеншин как-то приспособился…Правда, по словам Сано, Кеншин в этом бою использовал терминальную атаку целых три раза, против трех противников. А его наставник говорил, что даже одна такая атака отнимает очень много сил…
- Впрочем, - вмешалась Мегуми, - возможно, я слишком сгущаю краски, и все будет в порядке…
Однако она сама не слишком верила в это, и думала, что ей не мешало бы откровенно поговорить с Каору, как только будет возможность..
Тут Бундзиро осенила одна мысль, и он снова полез в карман, и вытащил оттуда старый бумажный веер.
- Вот, - он протянул его Каору. – возьмите, пожалуйста. Все эти годы он был моим талисманом, но сейчас он вам нужнее.
Каору удивленно взяла подарок. Ничего особенного, самый обычный бумажный веер…
По просьбе Бундзиро она развернула его и увидела портреты актеров и их изящные подписи: «Дайске Шестой», «Ориноске Пятый», «Рёске Третий» и «Энноске Второй»
- Посмотрите в нижний правый угол,- сказал Бундзиро.
Там, в самом низу веера мелким, и достаточно корявым почерком было написано «Шиноске Первый».
Каору удивленно уставилась на подпись. Это же почерк Кеншина!
- Когда мы выступали в Миядзаки, - объяснил Бундзиро, - Кеншин-сан подписал несколько лишних вееров, на всякий случай, и этот остался непроданным…С тех пор я и ношу его с собой.
- Ах, - Каору только сейчас осознала, что у нее в руках, - но я не могу принять…
Бундзиро улыбнулся:
- Пожалуйста. возьмите. Это знак моей признательности Кеншин-сану. Пусть он тоже принесет вам удачу. как приносил мне эти семь лет.
Он встал и поклонился:
- Мне пора. У меня сегодня спектакль, а мой отец не знает, где я. Пожалуйста. приходите в театр, когда вернетесь в Токио. Я знаю, дядя будет счастлив снова увидеться с Кеншин-саном. Это он учил Кеншин-сана играть женскую роль. И он до сих пор говорит, что никогда не получал такого удовольствия от комедии «Демоны вон, счастье в дом», как на том выступлении.
Они все пошли провожать Бундзиро до ворот и долго еще махали ему.
Это действительно был удачный день! Конечно, Бундзиро расстроился. увидев Кеншина больным и слабым. Но вместе с тем, было видно, что он счастлив среди своих друзей..или все-таки, семьи? Все эти годы Бундзиро боялся, что из-за своего прошлого Кеншин не сможет найти то счастье, что он, бесспорно, заслужил.
А сейчас у него на сердце было легко – словно гора свалилась с плеч!
Он засвистел какой-то веселый мотивчик, и даже немного попрыгал на одной ножке, убедившись, что никто не видит.
И пошел – нет, побежал домой. Ему не терпелось рассказать об этой встрече Бьяко!
**********
Всем, кому эта история понравилась, очень советую прочитать «предысторию» - «Сошествие в безумие»
Найти этот фанфик можно здесь:
www.stasy.net/CCinit.php?id=files_6_395

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Фэнфикшн

---

Арт

[Tinwen]

С пиксива

Особенно мне понравились скетчи:

Остальное:

@темы: Графика, Химура Кеншин, Камия Каору, Юкиширо Томоэ, Остальные

---

Фанфик "Неожиданный урок" Эпилог (часть 1)

[Himura_K]

Неожиданный урок"
автор-Conspirator
перевод - Himura_K
эпилог (1/2)
На дворе был уже 1878 год, однако в начале этого лета слухи по Киото ходили такие же, как в 1864.
«Хитокири Баттосай вернулся!» - говорили одни. «Хитокири Баттосай кого-то убил!» - сообщали другие. «Хитокири Баттосай мертв», - утверждали третьи.
- Я уверен, что последнее – чистая правда, – мрачно усмехаясь, говорил Ориноске Пятый, один из самых знаменитых – а, может, и самый знаменитый- из актеров Киото, - Пусть себе гниет в аду, где ему самое место!
Его жена Мияко укоризненно глянула на мужа.
Очередное прекрасное начало семейного ужина в доме Каваяма…
Вот уже шестой год, каждое лето, Бундзиро и его младший брат Бьяко приезжали из Кагосимы к родителям в Киото. С того самого незабываемого путешествия в Миядзаки прошло семь лет, и с того времени мальчики с октября по апрель изучали семейные традиции актерского искусства в Кагосиме. А в мае садились на пароход и уезжали в Киото, чтобы провести лето с родителями.
Честно говоря, для Бундзиро эти летние месяцы всегда были настоящим испытанием. И это еще мягко сказано. Отец и раньше-то был не самым приятным в общении человеком, однако, после того, как перебрался в Киото, он сделался совершенно невыносим. В расколе семьи он неизменно обвинял революционеров из Исин Сиши, которые разрушили Киото во времена Бакумацу, и не давали спокойно жить обычным законопослушным горожанам вроде него самого. Если бы не резня, что они учинили тогда на улицах Киото, его семье и в голову бы не пришло куда-то уезжать! И кто же был виновником этой резни? Конечно, этот проклятый бродяга, что влез в их семью осенью 1871 года – Химура Кеншин, Хитокири Баттосай.
Конечно, они не сразу поняли, какую змею пригрели на груди, несмотря на то, что он, Ориноске, сразу раскусил его, и постоянно предупреждал всех, что этот человек опасен. Но никто его не стал слушать, и вот результат…
Он без конца твердил это каждому встречному. Многие верили.
Но для Бьяко и Бундзиро – особенно для Бундзиро – Кеншин по-прежнему оставался другом, одним из немногих взрослых, кто говорил с ними, детьми, как с равными. Ориноске знал это, и недолюбливал старшего сына. Они постоянно ссорились, и только в последние два года, когда Бундзиро начал собственную актерскую карьеру, отношения стали чуть спокойнее.
Однако сегодня отец уж слишком разошелся. Недели две тому назад был сильный взрыв на горе Хиэй. Это случилось как раз во время спектакля, и испортило один из его знаменитых монологов.
И как только отец узнал, что в этом происшествии как-то замешан Хитокири Баттосай. он просто взбесился.
- С чего ты вдруг решил, что он мертв? – возразил Бьяко.
Он на всю жизнь запомнил, как Кеншин спас его, когда он едва не сломал себе шею, кувыркаясь. – Может быть, он жив? Или его вообще там не было? А может быть, он вовсе не такой монстр, как тебе кажется?!
Ориноске злобно глянул на младшего сына:
- Я знаю, что это правда. Слышал от одного человека, который торгует листовым металлом. Он сказал, что был у него один покупатель, деловой человек, который строил там, на горе Хиэй, какую-то фабрику…Так чем-то этот человек, очевидно, оказался нехорош для Хитокири Баттосая. Это его рук дело, этот взрыв, я точно знаю!
Бундзиро отставил свою миску и поднялся из-за стола.
- Куда пошел? – рявкнул на него отец
- Я уже сыт! – ответил Бундзиро.
Он выскочил на крыльцо, стараясь взять себя в руки и успокоиться.
Неужели Кеншин и вправду погиб? Не может быть…
Надо признаться, он тайно боготворил Кеншина все эти семь лет. Он никогда за всю свою жизнь не встречал таких людей, как тот. Тогда Бундзиро был всего лишь мальчишкой, и никто особо не воспринимал его всерьез – кроме Кеншина. А тот доверил им с Бьяко такую важную и взрослую задачу – охранять весь караван от бандитов. Разве это можно забыть?
И уж конечно, тогда никто не говорил с ним, как со взрослым, как с равным – никто, кроме Кеншина. Он был очень расстроен тем, что Кеншин вдруг ушел от них – и еще более тем, что это его отец заставил Кеншина покинуть их так поспешно.
Тогда он поклялся, что обязательно разыщет Кеншина снова, даже если это займет долгие годы. . . И вот, вроде бы нашел, но, увы, слишком поздно…
К его смущению, на глаза навернулись слезы. Он поспешно отвернулся, услышав шаги матери – еще не хватало, чтобы она увидела его, взрослого мужчину девятнадцати лет, плачущим.
- Старший Сын! – произнесла она строгим голосом.
Мать, конечно, любила его, он это знал. Но она была очень гордой женщиной, и считала недостойным любое проявление слабости. Хорошо, что она не увидела его слез.
- Я знаю, ты переживаешь из-за Хитокири Баттосая. – сказала она, и на этот раз ее голос был более добрым., - Не могу сказать, что он мне очень нравился, но, тем не менее, он спас твоего брата, да и нас всех, и за это я ему благодарна.
Бундзиро посмотрел на нее с удивлением…К чему это она?
- Так вот, может быть, твой отец и неправ…Почему бы тебе это не проверить? Есть один человек, который знает обо всем, что происходит в городе. Ты не поверишь, но это владелец зеленной лавки. Твой отец не общается с ним, но я за столько лет поняла – этот человек действительно в курсе всех городских слухов, и редко ошибается.
- Зеленщик? Этот старый сплетник Кё?
- Старший Сын, сходи завтра к нему в лавку, и спроси. Если он скажет, что Хитокири Баттосай погиб, значит, тебе придется в это поверить…
Бундзиро подбежал к матери и обнял ее:
- Спасибо! Я так и сделаю!
Вот поэтому на следующий день Бундзиро, кумир молодых театралов Киото, и оказался возле зеленной лавки. И его тут же окружила толпа визжащих поклонниц, мешая войти внутрь.
Он раздавал открытку за открыткой, подписывал автограф за автографом, но конца им, похоже, не было. Наконец, помощник лавочника поспешил к нему на помощь – просто схватил за локоть и затащил внутрь магазина.
- О, да это же наш молодой актер, наша восходящая звезда! – приветствовал его лавочник, Кё-сан, - Ну, что я могу предложить вам сегодня? Есть прекрасный дайкон, свежайший, из Фушими. И красный салат, просто замечательный, возьмете- не пожалеете!
- Кё-сан..- начал было Бундзиро, но торговец его не слушал, продолжая расхваливать свой товар.
- Кё-сан…- снова попытался перебить его Бундзиро, и, наконец, выхватил у него из рук корзинку со сладким картофелем – чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.
- Я возьму этот картофель, бобы и дайкон.
- Отличный выбор! – похвалил Кё и, уложив требуемое в корзину, протянул Бундзиро.
- Что-то еще?
Бундзиро замешкался…Как бы лучше начать разговор….
- Да, хотел спросить вас, - сказал он,- Не слышали, случайно, что там произошло на горе Хиэй?
- А, этот взрыв, - сказал Кё. Он схватил Бундзиро за рукав и подтянул к себе поближе:
- Вот что я вам скажу, - начал он очень тихо, - У меня есть точные сведения, что там был подпольный склад оружия и боеприпасов…Какой-то сумасшедший собирался пустить все это в ход, чтобы свергнуть правительство!
- Ничего себе! – изумился Бундзиро.
- Между прочим, - зашептал ему в ухо зеленщик, - эти шишки в правительстве настолько забеспокоилось, что не только послали этого бывшего капитана из Шинсенгуми, чтоб разобраться с этим негодяем. Нет, они разыскали самого Хитокири Баттосая! Представляете – Шинсенгуми и Патриот объединились!
У Бундзиро сжалось сердце. Мать была права, этот человек действительно что-то знает.
- И что же случилось? – спросил он как можно спокойнее, очень надеясь не услышать плохую новость…
Ке огляделся, и, убедившись, что никто не подслушивает, продолжил:
- Так вот, мне сказали, что капитан из Шинсенгуми там и сгинул. А что до Хитокири Баттосая…ходили слуги, что он будто бы умер, но это неправда. Они притащили женщину –врача аж из Токио, и она его вроде как выходила. Так что он жив, и сейчас прямо тут, в Киото.
Бундзиро едва не подпрыгнул от радости. Кеншин жив!
- А вы не знаете, где именно? – спросил он
Кё снова огляделся по сторонам и зашептал:
- Есть такой ресторанчик, называется «Широбеко». Вот там он и есть. Один мой приятель помогает восстанавливать гостиницу рядом с этим местом, он-то мне и рассказал…
Бундзиро выпрямился и достал кошелек:
- Кё-сан. большое спасибо за все!
Он дал торговцу вдвое больше, чем требовалось, и поспешил к выходу.
- Эй, сдачу возьмите! – закричал зеленщик ему вслед, но тот лишь отмахнулся:
- Оставьте себе!
****
Бундзиро без особого труда нашел ресторанчик Широбеко. Один из рабочих сцены в театре знал все трактиры, игорные дома и бордели – в общем, все злачные места в городе. Он-то и рассказал Бундзиро, где находится Широбеко, заметив при этом, что местечко скучноватое. Очевидно, дело было в том, что тамошние официантки игнорировали его ухаживания.
Однако, прошла целая неделя, прежде чем Бундзиро смог туда попасть, и ему стоило большого труда скрыть свое нетерпение от отца. Это было сложно еще и потому, что ему приходилось проводить в обществе Ориноске все время. В этом году его ожидала первая в жизни главная роль – монаха в пьесе «Идзаё Сейшин». И хотя он знал роль назубок и бессчетное количество раз репетировал ее в Кагосиме, все считали, что ему следует отточить свое мастерство под руководством такого великого актера, как его отец. Получить главную роль в таком молодом возрасте – в девятнадцать лет – удавалось далеко не каждому, и Бундзиро пришлось согласиться на совместные репетиции, чтобы не посрамить свое новое сценическое имя.
Но вот, наконец, выдалось свободное время. и он поспешил ускользнуть из театра, пока его никто не заметил. Только Бьяко знал, что он собирается найти Кеншина. Впрочем, скорее всего, мать тоже догадывалась об этом. Главное, чтобы по дороге не попалась очередная толпа поклонниц – если благодаря им отец узнает о его самовольной отлучке, то не избежать ссоры. Поэтому он взял с собой гайдзинскую фетровую шляпу и, выйдя на улицу, надвинул ее чуть ли не на самые глаза.
И, наконец, заручившись согласием брата прикрыть его, если что, Бундзиро направился к ресторанчику Широбеко, что располагался в северной части города.
Судя по описанию знакомого, это было скучное и тихое местечко в традиционном стиле. Однако у ворот Бундзиро заметил какого-то мальчишку с шинаем, который усердно выполнял ката..
Бундзиро растерянно глянул на бумажку с адресом, потом на вывеску. Ну да, все правильно, написано «Широбеко». Но с какой стати кто-то решил практиковаться в кэндзюцу прямо у дверей ресторана?
Мальчишка опустил шинай и уставился на него.
Бундзиро вежливо поклонился:
- Простите, я могу видеть Химуру Кеншина?
- Это зачем еще? – нелюбезно спросил подросток
Такой недружелюбный прием удивил Бундзиро, но он вежливо ответил:
- Я его старый друг, и надеялся с ним увидеться…
Неожиданно мальчишка встал в боевую стойку. очень напоминающую баттодзюцу:
- Знаем мы таких друзей!
- Да в чем дело..- начал было Бундзиро, но мальчик перебил его:
- Если надеешься таким образом добраться до Кеншина, то сначала будешь иметь дел со мной! Я, между прочим, Миоджин Яхико, сын самурая, тот, кто в одиночку победил Хенью из Джиппонгатаны, так что тебе лучше бы…
Тут из двери высунулась чья-то длинная рука и схватила мальчишку за шиворот.
- А ну, отпусти сейчас же, Сано, придурок! – заорал тот, извиваясь и дрыгая ногами…
На пороге появился высокий парень.
- Не обращай внимания, - сказал он, - Он у нас слишком шумный. Да, Яхико-тян?
- Не называй меня -тян! – возмутился Яхико, - К твоему сведению, этот тип ищет Кеншина! А ты знаешь, что это означает.
Парень отпустил Яхико:
- Значит, Кеншина ищешь?
Бундзиро учтиво снял шляпу и приняв самый дружелюбный вид, сообщил:
- Да, я его старый друг. Могу я его увидеть? Он здесь?
- Смотря, кто спрашивает, - ответил Сано.
Бундзиро растерялся. Его явно принимали за кого-то другого, и ему вовсе не хотелось неприятностей.
- Извините, если доставил вам проблемы, - сказал он, - Просто мы были знакомы с Кеншин-саном. когда я был мальчиком, таким, как ваш младший брат. И я очень надеялся увидеться с ним снова…Наверное, я зря пришел, извините…
- Чего еще! Какой я ему брат?! – возмутился было Яхико, но Сано стукнул его по макушке, и он замолчал.
- Ну тогда другое дело, - нехотя согласился Сано, - Просто Кеншин сейчас..ээ…несколько не в форме. Честно говоря, сегодня ему в первый раз позволили встать с постели. Я пойду гляну, в состоянии ли он принимать гостей. Как там твое имя?
- Каваяма Бундзиро, - ответил Бундзиро, - Скажите ему, он должен меня помнить…
- Каваяма Бундзиро? – переспросил Сано, - Что-то не слышал от него такого имени. Ладно, жди тут!
- Присмотри за ним, - тихо сказал он Яхико.
Тот скорчил свирепую физиономию и снова схватился за шинай.
Бундзиро чувствовал себя весьма неуютно, стоя на улице под этим сердитым взглядом. Когда Сано повернулся к нему спиной, он заметил на его одежде черный иероглиф «Аку». Какие странные люди, - подумал Бундзиро. Впрочем, парень по имени Сано вызвал его любопытство. С первого взгляда он казался беспечным, но в то же время в нем чувствовались сила и опасность. Вот это странное сочетание ему и предстояло как-то выразить в своей первой главной роли в «Идзаё Сейшин»…Вот бы подольше понаблюдать за этим человеком…
- И на что ты тут уставился? – прервал его размышления Яхико
Бундзиро улыбнулся. Может быть, дружелюбный разговор как-то исправит ситуацию?
- Знаешь, я был таким, как ты, когда встретил Кеншин-сана..Это он показал мне, как держать в руках меч. .
Яхико вытаращил глаза:
- Кеншин учил тебя держать меч?!
Он нахмурился и добавил мрачно:
- А меня он отказался учить….
- Неужели? Ну, наверное, у него была какая-то серьезная причина…- начал Бундзиро.
Но тут появился Сано.
- Слышишь, Сано, - закричал Яхико, - Он говорит, Кеншин когда-то учил его держать меч! А меня так и не стал учить!
- Может, потому что ты засранец, а этот парень – нет, - предположил Сано, увернувшись от шиная.. И, обратившись к Бундзиро, сказал:
- Похоже, Кеншин знает, кто ты такой. Иди за мной.
Бундзиро поклонился и пошел за Сано. Яхико последовал за ними, бормоча в спину Бундзиро:
- Запомни, чтобы никаких глупостей…а не то отведаешь моего шиная…
Маленький сад во внутреннем дворике Широбеко был всего в нескольких шагах, но Бундзиро этот путь показался бесконечно долгим,..
Вот он, наконец, нашел Кеншина..А что он ему скажет? Целых семь лет он боготворил этого человека, ссорился с отцом, да и со всеми. кто говорил о нем плохо…Но они были знакомы всего пять дней. Что если Кеншин и не вспомнит его толком?
Сано внезапно остановился, и Бундзиро едва не налетел на него.
- Вон он, там, на крыльце, - сказал Сано, - вот только у меня к тебе вопрос: как ты узнал, где нас искать?
Похоже, от его ответа зависело, состоится ли встреча с Кеншином.
- Наш зеленщик, Кё-сан, как-то упомянул это место…
- Зеленщик!
Сано и Яхико переглянулись.
- То есть, получается, любой торговец в курсе, где найти Кеншина? - недовольно спросил Сано
- Вот он, ваш Онивабан, - пробурчал Яхико, - и вся их хваленая конспирация. В Токио бы такого не случилось…
- Не трепись об этом на людях, бака! – зашипел Сано.
Бундзиро посмотрел в сторону крыльца – и увидел Кеншина. И едва не попятился назад от того, что увидел.
Да, конечно, это был Кеншин. Но болезненно-худой, бледный и изможденный. Молодая женщина в синем халате помогла ему продеть руку в рукав юкаты, и Бундзиро успел увидеть, что почти вся его грудь забинтована, а под правой ключицей – одно из немногих мест, свободных от бинтов – был ужасный глубокий ожог…Никто не сказал ему. что Кеншин был так тяжело ранен.. Может быть, не стоило приходить, наверняка, Кеншину сейчас не до него? .
Но Кеншин сам окликнул его.
Его голос был слабым, но в нем звучали удивление и радость.
- Бундзиро! Давно мы с тобой не виделись. Ты стал совсем взрослым!
Бундзиро отвел взгляд от его ран, и , наконец, взглянул ему в лицо. И, к своему облегчению, увидел знакомую мягкую улыбку.
Кеншин попытался встать, поморщившись от боли.
- Нет-нет, Кеншин-сан, не нужно вставать ради меня! – Бундзиро бросился было к нему, чтобы помочь, но путь ему преградили Сано и Яхико с шинаем.
- Сано, Яхико, все в порядке, - успокоил их Кеншин, - Бундзиро – мой друг. Никакой опасности нет…Мегуми-доно, Сано, Яхико – это Каваяма Бундзиро. Ваш покорный слуга какое-то время путешествовал с его семьей , много лет назад.
- Очень приятно, - сказала Мегуми.
Бундзиро вежливо поклонился каждому еще раз…Как же здорово просто знакомиться с людьми, а не отбиваться от толпы фанаток!
- И чем же занимался Кеншин в вашей семье? – поинтересовался Яхико, - Готовкой? Стиркой? чем-нибудь таким?
Готовкой? Стиркой? С какой стати?
Бундзиро удивился – что за странные идеи приходят в голову этому мальчишке?
- Нет, конечно..- начал он.
Но тут прибежала Сае с чайником и чашками на подносе…
Она глянула на Бундзиро – и тут же уронила весь поднос…

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Фэнфикшн

---

Фанфик "Неожиданный урок" глава 12 часть 2

[Himura_K]

Неожиданный урок"
автор-Conspirator
перевод - Himura_K
глава 12(2)
В лесу, позади театра, было темно – хоть глаз выколи, даже луна, и та скрылась. Но Кеншину это ничуть не мешало – он отлично видел в темноте, и точно знал, куда идти. Он шел по тропинке от храма Миядзаки Дзингу к холму, где стоял сегодня утром, любуясь видом.
Но сейчас проснулись его боевые инстинкты, и он обнаружил, что внимательно разглядывает местность в поисках опасности, или путей отступления, на всякий случай. От некоторых привычек сложно избавиться, подумал он. Но сейчас они были кстати.
Пока Кеншин играл в менко с сыновьями Рёске, он вспомнил, что видел большую охапку ветвей, которую море прибило к самому подножию утеса, в том месте, где скалы образовывали плавную дугу вокруг пляжа. Тогда же он заметил и нечто вроде ступенек, прорубленных в склоне утеса. Сейчас он как раз стоял на том самом месте.
Ему хватило нескольких минут, чтобы найти эти ступеньки. Впрочем, ступеньки – это было слишком громко сказано, они представляли собой всего лишь неровные выщерблины, поспешно прорубленные кем-то, с куда большим размером ноги, чем у Кеншина. Он повесил мешок и циновку за спину и медленно стал спускаться вниз, держась при этом за древесные корни, чтобы не упасть. Склон был достаточно крутым, и спуск занял не менее десяти минут.
Оказавшись внизу, он снова внимательно оглядел местность и стал пробираться вдоль скалы к охапке ветвей, сосредоточившись, дабы уловить любой враждебный Ки, если он появится. Положив на землю свои вещи, он опустился на колени и стал разглядывать землю, на предмет следов, человеческих или звериных. Было бы, конечно, неплохо разжечь хоть самый крошечный костер, но Кеншин отказался от этой мысли – костер был бы виден издалека.
В конце концов, приложив массу усилий, он все же уверился, что на пляже никого нет – разве что несколько птиц.
Убедившись, что он в полной безопасности, Кеншин стал искать место, где было бы удобнее переночевать. И тут ему несказанно повезло – за охапкой ветвей он обнаружил старую перевернутую лодку. Это была большая удача – лодка могла защитить его не только от непогоды, но и от посторонних глаз. Достав из кармана кремень, он все же поджег несколько тонких веточек, дабы убедиться, что никакие звери не избрали эту лодку в качестве жилища.
Он посмотрел на море – был отлив, лодка лежала достаточно далеко от воды. Прекрасно – под ней можно было провести ночь и спрятать там свои вещи. Теперь ему нужно было снова пробраться в город, чтобы доставить письмо этому человеку, Озаве.
Подъем был не менее труден, чем спуск, но, оказавшись снова наверху, Кеншин без труда нашел дорогу к поместью, где расположилась охрана губернатора. Он быстро добрался до места, в основном, по крышам, или прячась в тени. Не слишком приятно было осознавать, что он снова использует те навыки, которые делали его столь опасным в бытность хитокири. Разве что теперь он использовал их не для того, чтобы убить, а, напротив – чтобы избежать кровопролития.
Вспомнив то, что рассказывал ему Байко, он обошел поместье и близлежащие казармы. Позади поместья должен был находиться гостевой дом, где сейчас располагалась личная охрана губернатора. Напротив находились какие-то лавки, естественно, уже закрытые, и крыши там были немного повыше, чем ограда, которой было обнесено поместье. Кеншин быстро запрыгнул на одну из крыш и заглянул во двор.
И действительно увидел там два небольших домика. На крыльце одного из них сидели люди из охраны и играли в го.
Еще на пляже Кеншин подобрал подходящий камень и жесткую, высохшую водоросль. Он привязал этой водорослью свое письмо к камню, осмотрелся, и, убедившись, что никто не смотрит в его сторону, выпрямился во весь рост и кинул камень во двор, рассчитывая, что он долетит почти до крыльца.
К несчастью, один из самураев выбрал именно этот момент, чтобы прогуляться по двору. Услышав вскрик, Кеншин пригнулся и слился с крышей. Спустя какое-то время он все же решился приподнять голову и поглядеть, что делается во дворе.
Полдюжины людей собралось вокруг своего незадачливого товарища. Кто-то побежал к воротам и выглянул на улицу, ища того, кто бросил камень.Но никто из них не догадался посмотреть наверх, на крыши.
Тот, в кого попал камень, поднял его и, наконец, обнаружил привязанную бумагу.
- Это какое-то письмо для Озавы-куна! – Крикнул он.
- Для Озавы-куна? – переспросил его товарищ, - Интересно, кто это ему пишет?
Охранник потер ушибленное плечо:
- Ну, и чего ты уставился? Пойди и позови его!
Кеншин продолжал наблюдать за ними сверху. Через пару минут появился высокий плотный человек и забрал письмо. Остальные сгрудились вокруг него, стараясь заглянуть ему через плечо.
- Что там? Кто это тебе пишет?- спросил самый нетерпеливый.
Озава скомкал письмо в кулаке:
- Ничего особенного, это личное. – сказал он.
Остальные стали смеяться , поддразнивать его и хлопать по спине, но Озава растолкал всех и ушел в дом.
Кеншин вздохнул с облегчением.
Он очень надеялся, что его письмо убедит Озаву оставить мысли о мести. Но, к сожалению, этого не случилось. А раз так, то была вероятность, что тот приведет на место встречи своих товарищей. Не то, чтобы Кеншин боялся этого – ему просто не хотелось, чтобы кто-нибудь еще случайно пострадал.
А сейчас, судя по реакции Озавы на его письмо, было понятно, что, если уж тот и решит прийти, то придет один. Это был не самый худший вариант – если Озава будет один, то есть шанс вообще отговорить его от этого поединка.
Между тем, двор опустел: остальные вошли внутрь вслед за Озавой. Как только последний скрылся за дверью, Кеншин отбежал к дальнему краю крыши и спрыгнул на землю. А затем пошел к своему укрытию на пляже.
Только оказавшись там, он позволил себе немного расслабиться и достал бенто, что дала ему Икуко.
Еда была вкусной, а он был голоден, и с удовольствием съел бы всё. Но кто знает, когда в следующий раз ему удастся добыть себе еды. Поэтому он заставил себя отложить половину порции на завтра.
Теперь делать было совсем нечего, разве что сидеть, уставившись в темноту и ждать полуночи. Время от времени Кеншин поднимал голову и смотрел на звезды, чтобы понять, сколько сейчас времени, и не пора ли идти к назначенному месту.
За эти четыре дня случилось так много всего! Ему было о чем вспомнить и подумать. Однако в голову упорно лезло только одно – события Кинмон но Хэн…Хаос битвы, пожар, охвативший половину Киото, а, главное, тот приказ, что был ему отдан: без шума убить как можно больше дворцовой стражи. Значит, один из них был братом Озавы…
Тогда ему пришлось убить двадцать три человека примерно за десять минут – но он помнил каждого из них в лицо. Эти лица и сейчас стояли у него перед глазами.
Кто же из них был братом Озавы? Наверное, кто-то такой же высокий и сильный? Впрочем, щуплому и малорослому пятнадцатилетнему подростку все они казались высокими и сильными…

Наконец, звезды указали ему, что близится полночь. Вздохнув, он поднялся на ноги и снова стал карабкаться наверх по импровизированным «ступеням».
Наверху он нашел высокое дерево и затаился в его ветвях в ожидании Озавы…
Спустя несколько минут Кеншин ощутил присутствие какого-то человека.
Он сосредоточился, чтобы прочитать его Ки – и не мог сдержать улыбки.
Это был Байко. Кеншин сверху наблюдал, как тот, чертыхаясь, пытается найти дорогу в темноте.
На свете было не так уж много людей, кто хотел видеть в Кеншине человека, а не хитокири. К примеру, Ёсида, с которым они даже подружились в первый год пребывания Кеншина в Киото.
(Об этом – в фанфике «Сошествие в безумие»)
И вот теперь – Байко.
Байко, конечно, зря беспокоился. Но, тем не менее, Кеншину было очень приятно, что кто-то за него волнуется.
Но тут он услышал, как кто-то еще продирается сквозь кусты, и сразу же почувствовал враждебный Ки.
Пришел…
Кеншин спрыгнул на землю.
- Озава-сан…- сказал он и вышел из тени в центр поляны.
- Так, значит, ты и есть Хитокири Баттосай..- с ненавистью произнес Озава, - я так давно мечтаю отомстить тебе за брата…
- Ваш брат погиб с честью, защищая императора, - сказал Кеншин, - вам не стоит мстить за это…
- Не стоит? Как бы не так! Ты ведь убил не только его! Его жена была беременна, а когда узнала о его смерти, то покончила с собой! Их кровь тоже на твоих руках, убийца!
Выкрикнув это, он обнажил меч и понесся вперед, собираясь покончить с противником одним смертельным ударом. Кеншин не двинулся с места до последнего момента, а затем взвился в воздух, и, перелетев через голову Озавы, приземлился у того за спиной. .
Озава резко обернулся, с ненавистью глядя на Кеншина.
- Пожалуйста, давайте закончим на этом, Озава-сан, - сказал Кеншин, - Ничего хорошего из этого не выйдет. Ни ваша смерть, ни моя не вернет назад вашего брата.
- Я прочитал это твое письмо! – закричал тот, - Искупить свою вину? Меня едва не стошнило от той чепухи, что ты несешь! Разве что своим мечом я заставлю тебя искупить вину!
Озава рванулся вперед, рассекая мечом воздух то справа, то слева от себя, не давая противнику перейти в наступление. Добежав до Кеншина, он попытался нанести новый смертельный удар – на этот раз, снизу вверх. Такой удар мог бы разрубить противника пополам – от паха до шеи. Однако Кеншин присел и увернулся от удара, а затем откатился в сторону, и, молниеносно вскочив на ноги, отпрыгнул назад, оказавшись, таким образом, вне досягаемости меча.
Озава был в бешенстве. Он продемонстрировал все самые сильные удары своей боевой техники – и даже ни разу не задел противника. Мало того, Хитокири Баттосай ни разу не использовал ни одного приема из своего хваленого непревзойденного стиля, всего лишь уворачиваясь от его ударов.
- Не уворачивайся, дерись, как мужчина! – заорал Озава, встав в стойку баттодзюцу.
Кеншин не двинулся с места. Похоже, этого человека невозможно переубедить. Значит, пора заканчивать поединок.
Он тоже встал в стойку баттодзюцу и стал ждать. Так они стояли и смотрели друг на друга – должно быть, это продолжалось совсем недолго, но обоим это время показалось вечностью.
Озава не выдержал первым. Он рванулся вперед, намереваясь использовать против Кеншина терминальную атаку своей школы. Однако у Кеншина были другие планы. В последний момент он прямо с места взмыл в воздух – а затем понесся к земле. Вначале его Рю Тсуй Сэн был нацелен на рукоять поднятого меча Озавы. Затем противник получил сильный удар в грудь.
Озава вытаращил глаза, когда его меч отделился от рукояти - и в следующий момент он упал на землю и остался лежать.
Кеншин глянул на поверженного противника – тот корчился от боли, но был в сознании.
- Бой закончен, - мрачно констатировал Кеншин, - Вы выполнили свой долг, Озава-сан, ваша честь не пострадала. Пожалуйста, возвращайтесь к своему господину, он нуждается в вас…
Он повернулся и пошел прочь.
Когда Кеншин отошел на несколько шагов, Озава приподнялся на локте, схватил свой вакидзаси и швырнул Кеншину в спину. С его точки зрения, он вытащил меч из ножен совершенно бесшумно, но Кеншин не мог не услышать, как сталь рассекает воздух у него за спиной. Быстрее, чем мог бы заметить человеческий глаз, он обернулся и, выхватив сакабато, остановил вакидзаси в полете. Меч упал на землю.
Не сказав ни слова, даже не посмотрев на Озаву, он снова повернулся к тому спиной и пошел дальше.
- Неужели великий Хитокири Баттосай убегает от поединка? – закричал Озава ему вслед, - Ты еще не убил меня, значит, бой еще не закончен!
Кеншин снова остановился.
- Хитокири Баттосай перестал существовать, когда закончилась эпоха Бакумацу. – сказал он, - Пожалуйста, возвращайтесь назад. Бой закончен.
И пошел дальше. Озава следил за ним глазами, пока он не исчез из виду.
Войдя в лес, Кеншин посмотрел в сторону огромного дуба в нескольких шагах от него и тихо сказал:
- Байко-сан…Спасибо.
Байко спрятался за широким стволом, чтобы наблюдать весь поединок. Услышав это, он выпрямился во весь рост и стал крутить головой во все стороны, бормоча:
- Черт побери, он опять узнал, что я тут! Но как?
Но Кеншин словно растворился в темноте. Байко снова огляделся, посмотрел на нижние ветви деревьев – он хорошо помнил, как Кеншин следовал за ним по крышам через весь город -, но так никого и не увидел.
- Удачи тебе. Химура, - сказал Байко перед тем, как уйти, надеясь, что Кеншин, где бы он там ни был, его слышит.
Кеншин улыбнулся, сидя на самой верхушке высокого дерева – Байко просто не догадался глянуть повыше.
Он проводил Байко глазами…По этому человеку он тоже будет очень скучать…
Потом посмотрел туда, где оставил Озаву. К своему облегчению, он увидел, что тот сам поднялся на ноги и потащился прочь…
Как же он устал от этих бессмысленных поединков! Закончится ли это когда-нибудь?
Подождав, пока Озава скроется за деревьями, Кеншин вновь спустился на пляж и забрался под перевернутую лодку, чтобы провести нам оставшееся время до утра.
Как обычно, он проснулся с рассветом, однако ему не удалось полюбоваться видом восходом солнца – еще с ночи зарядил дождь. Дрожа от холода, Кеншин вспомнил о подарке Байко – теплом хаори, и поскорее надел его.
Он внимательно осмотрел пляж – считалось, что в такой мелкий осенний дождь хорошо клюет рыба, а ему совсем не хотелось попасться на глаза какому-нибудь случайному рыболову.
Убедившись, что пляж совершенно пуст, он нахлобучил на голову шляпу, которую дала ему Икуко, взял свои вещи и снова полез на холм.. За две краткие вылазки в город он успел увидеть, что основная часть города расположена к востоку от храма, поэтому решил пойти на запад.
Лес закончился, появились первые дома. Кеншин запрыгнул на одну из крыш, для лучшего обзора. Это была самая окраина города, от нее шла проселочная дорога, совершенно пустая, возможно, из-за дождя. Это было как раз то, что нужно.
Пока все складывалось вполне удачно, несмотря на то, что он успел вымокнуть и замерзнуть. Но ведь ничего плохого не случилось, а это уже удача.
К полудню дождь, наконец, прекратился. и Кеншин остановился и устроился под скалой. чтобы позавтракать …
Выглянуло солнце, и сразу стало теплее. Он развернул свою циновку, чтобы просушить ее, а сам сел рядом, греясь на солнце.
Теперь, когда всякая опасность миновала, можно было подумать о том, в каком направлении двинуться дальше.
По крайней мере, теперь он точно знал, куда не хотел бы идти. Ориноске, наверняка, расскажет всем, кому только можно о том, что нашел Хитокири Баттосая, и вскоре вся Сацума будет об этом знать. Значит, пойти на юг через Сацуму не получится.
Может, вернуться на север? Но приближалась зима, а зимы на севере холодные. Лучше уж куда-то, где теплее…
А что у нас на западе? Провинция, название которой было очень хорошо ему знакомо, но где он толком не бывал – Тёсю. Он был там только однажды и недолго, совсем мальчишкой, когда записался в Кихэйтай. Ну, возможно, сейчас как раз самое время посмотреть, как выглядят родные места Кацуры Когоро….
Вдруг он услышал поблизости какие-то голоса, и из-за поворота вышли трое, судя по виду. ронины, не самого дружелюбного вида.
Раньше бы Кеншин немедленно вскочил и схватился за сакабато. Но в этот раз он решил действовать по-другому. Что там говорил Байко? «Улыбайся, и от тебя отстанут». Что, если попробовать?
Он нацепил на лицо улыбку, достаточно бессмысленную, и остался сидеть.
- Эй, ты там! – крикнул один из ронинов - Скажи-ка, где дом Такахаси?
Кеншин снова одарил их глупой улыбкой.
Один из ронинов несильно пнул его:
- Эй, я с тобой разговариваю! Ты скажешь, где этот чертов Такахаси живет, или нет?
Кеншин снова ничего не ответил.
Ронин разозлился и вытащил меч:
- Ты скажешь нам, черт тебя побери, или сейчас отведаешь этого?!
Кеншин похлопал глазами:
- Ваш покорный слуга не знает, кто это, он просто бродяга…
Ронин убрал меч и повернулся к своим приятелям:
- Это, видно, местный дурачок…Ладно, пошли…
А ведь и вправду, сработало, удивленно подумал Кеншин, глядя, как эти трое, даже не пытаясь вступить в драку, просто повернулись и ушли…Прекрасно, значит этот метод тоже часть искусства выживания…Здорово получилось…
Кеншин смеялся так, что на глазах выступили слезы – нет, подумать только: ужасного Хитокири Баттосая приняли за деревенского дурачка!
Теперь он точно решил, в какую сторону идти…Он скатал циновку, закинул мешок за спину и пошел по дороге, ведущей в сторону провинции Тёсю…

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Фэнфикшн

---

еще несколько кадров из фильма

[Himura_K]

@темы: Фильм, Химура Кеншин, Сагара Саноске

---

[ДайСё]

Название: "Ох, рано встаёт охрана..." или сложности работы телохранителя
Автор: ДайСё
Бета: самобеттинг
Жанр: трудовые будни, юмор
Персонажи: Кацура Когоро, Химура Кеншин, Хиджиката Тошидзо, Окита Соджи
Рейтинг: G
Размещение: только с разрешения и с предоставлением ссылки на куда утырили
Предупреждение: ООС, АУ от OVA-1. Демонючесть Хиджикаты.
Дискламер: Все персонажи принадлежат Японии. Шило в неудобосказуемом месте принадлежит Кацуре, и мы не завидуем тому, кто попытается отобрать. Трава - и та на земле выросла.

кусок номер следующий, не помним какой по счёту

- Нас здесь не любят, - грустно произнёс Окита, разглядывая миску с гайдзинским мороженым.
- Н-да? – меланхолично уточнил Хиджиката.
- Да, - убеждённо подтвердил тот. – Нам явно наложили меньше еды, чем в прошлый раз!
- А по-моему, столько же, - Хиджиката пожал плечами.
- Не-а. Милая-милая девушка, а можно нам ещё столько же!
- Соджи, тебе вредно! – попытался окоротить товарища Хиджиката. Как недавно выяснилось, Окитина нелюбовь к большим порциям еды на мороженое не распространялась, что изрядно удивило весь Шинсен.
- А я уже три дня, как не простужен! – Окита показал язык.
- Ты обожрёшься.
- А я с вами поделюсь, Хиджиката-сан!

- Нас здесь не любят, - грустно произнёс Кацура, разглядывая миску с гайдзинским мороженым. – Впрочем, это логично, здесь наверняка любят Шинсенгуми.
- Что-то не так, Кацура-сан? – Химура на всякий случай быстро просчитал возможные пути отступления.
- Да. Абсолютно. Этой порции хватит разве что на одного не очень голодного меня. А у меня, к твоему сведению, есть ещё и телохранитель.
- Я не голоден, - Химура замотал головой.
- Врёшь, - безошибочно определил Кацура. – Сколько раз тебе повторять, что Ишин Шиши не обеднеют от прокорма одного несчастного хитокири?
- Э-то…
- Правда-правда, не обеднеют. Леди, ещё столько же, будьте любезны.
- Не надо, Кацура-сан! Я отяжелею!
- Ты – молодой растущий организм. Тебе надо хорошо кушать. А то тебя скоро Шинсенгуми будут сладостями кормить. Из жалости.
- Ик!

- Нет, Соджи. Так жрать нельзя.
- Ну Хиджиката-сан! Вот когда я мало ем – вам не нравится. Когда я больше ем – вам тоже не нравится! Где справедливость?
- В славном городе Киото её по жизни дефицит, - Хиджиката вздохнул. – Ну вот представь себе, вдруг сейчас мимо окошка пройдёт Кацура? Нужно же будет его срочно догонять, а ты объелся!
- А вдруг он вообще в соседнем зале сидит и мороженое ест? – хихикнул Окита. – Если уж допускать.
- Это вряд ли, - усомнился Хиджиката.
- А вы посмотрите, проверьте.
- Я, конечно, на всякий случай проверю. Но!
- Но что?
- Но ты, Соджи, лучше доедай побыстрее, - и Хиджиката сделал вид, что крайне целеустремлённо ищет туалет.
- Идите, идите, Хиджиката-сан, - произнёс ему в спину Окита. – А я пока добавки закажу.

- Нет, Кацура-сан. Так много есть всё же малодопустимо с тактической точки зрения.
- Зато со стратегической не только допустимо, но и оправдано. Ты кушай, Химура, кушай, - Кацура изо всех сил пытался подавить в себе ещё при первой встрече замеченное желание «накормить, переодеть, погладить и усыновить». Судя по тому, что первый компонент желания уже сбывался, получалось не очень.
- А если сейчас сюда войдут Шинсенгуми и будут нас арестовывать?
- Так они могут и в соседнем зале сидеть с мороженым в обнимку, - Кацура пожал плечами. – Это же их территория. Правда, время неподходящее, патрули ещё вовсю по городу кружат. Разве что кто из командиров зашёл.
- И вы так спокойно сюда ходите? – с укором произнёс Химура.
- Разумеется, - хмыкнул Кацура. – Ведь мало кто из Шинсенгуми может предположить, что я так спокойно сюда приду.

Обратно Хиджиката вернулся какой-то слегка пришибленный.
- Вам девушка отказала? – участливо спросил Окита.
- Соджи, ты святой с какой-то там горы? – проникновенно спросил Хиджиката. – Или тебе недавно хитокири на голову упал?
- Не-а, - отказался от обвинений Окита. – А что, я угадал про девушку? Ну надо же. В жизни бы не подумал.
- Нет, ты угадал в другом, - хмыкнул Хиджиката. – В соседнем зале и впрямь сидит Кацура с каким-то рыжим мальчишкой. И жрёт мороженое. Так что пошли быстро.
- Ням-ням-ням, ик, сейчас! – Окита лихорадочно заглотнул последний кусок мороженого, чуть не подавившись. Хиджиката мимоходом подумал, что завтра лучший мечник отряда опять свалится с простудой. Но не откомментировал: его уже захлестнуло предвкушение славного дела. Тем более и Кацура с рыжим мальчиком уже как-то на диво энергично покидал заведение.

Из кафе Кацура выходил как-то очень быстро, как будто о чём-то неожиданно вспомнил. Наверное, о встрече или ещё чём-то важном. Они уже прошли немного, когда Химура неожиданно почувствовал что-то сзади и понял, почему они так спешили убраться из кафе.
- Кацура-сан, за нами хвост, ой! – «ой» получился оттого, что Химура обернулся и увидел, какой шикарный хвост за ними идёт.
- Да, Химура, это действительно «ой», - согласился Кацура. – Отродясь за мной такой роскошный хвост не шлялся. Прямо гордость берёт.
- Не надо было есть так много, - тоскливо сказал Химура. – Теперь наверняка уйти не сможем.
- Это мы ещё посмотрим, - хмыкнул Кацура. – Ладно, Химура, прибавим шагу.
- А не побежим?
- Нет. Зачем? Они же пока не бегут? Вот и мы побережём силы до того момента, когда резкий рывок нам действительно понадобится. И не волнуйся так, Химура. Они вышли из кафе вслед за нами, значит, тоже там сидели. И они идут медленнее нас, значит, съели больше. Они нас не догонят.

- Они нас чуют! – обрадовался Окита. – Ой, а рыжий оглянулся! Лопух.
- Необученный, - Хиджиката шёл не слишком быстро, по телу уже разливалось что-то томящее, зовущее. Телу хотелось бежать, хотелось в стелющемся прыжке догнать добычу и рвануть за горло. – Не отставай.
- Я не отстаю.
- Учти, если из-за тебя мы его упустим – разделишь участь Серидзавы. Пока ты вполне профессионально его изображаешь, - Хиджиката подумал, что за не очень долгое время он уже второй раз выходит на дело с обожравшимся напарником. Нехорошо.
- Я – не он! – возмутился Окита. – Хиджиката-сан, а почему мы не побежим? Догоним ведь!
- А зачем? Они идут медленно, мы постепенно сокращаем дистанцию. Как понадобится – побежим. А пока зачем силы тратить? Всё равно они съели больше нас. Мы их догоним!

- Приготовься, Химура, - абсолютно будничным тоном сказал Кацура. – Сейчас будем отрываться.
Химура весь подобрался, Кацура вздохнул про себя: ну вот теперь каждая собака в округе поняла, что сейчас они будут что-то делать. Ну разве ж так можно? Да, мальчика ещё учить и учить. Пришлось пройти без каких-то действий подольше.
- В подворотню, быстро! – коротко скомандовал он наконец и сорвался с места. Химура бросился следом, очень серьёзно пыхтя.
А Кацуре было хорошо. Сжимающаяся уже несколько минут где-то внутри пружина наконец распрямилась, буквально выбросив его вперёд, в крови плеснуло азартом и наслаждением. Если ты, чтобы выжить, вынужден каждый день танцевать на лезвии чужого клинка – научись получать от этого удовольствие, обязательно научись. Иначе умрёшь, и умрёшь гораздо менее приятно, чем от меча, о который ты наконец-то порежешься – просто загнанное тело упадёт и не поднимется, а измученная душа не станет ему помогать. Погоня, поединок, сбрасывание слёжки, переговоры – это же высшая степень жизни, почти сатори!
А этот рыжий мальчик не понимает, не умеет дышать погоней, не умеет жить ею… и мешает, ради ками, как же мешает! В горячке бега Кацура едва вспомнил, что телохранителя нужно ухватить за руку и втянуть в почти незаметную со стороны дырку между двумя домами, чтобы не пролетел мимо. Привыкай, кицунеро, ты теперь опять не один, и смерти этого мальчика ты не хочешь даже чуть больше, чем всех остальных.
Он прижался к стене, переводя дыхание. Ощущение чужого взгляда ушло, оставив лёгкую усталость. Теперь главное – уйти дальше. Да, ещё ничего не закончилось. И уходить нужно очень-очень осторожно.
- Они… нас… потеряли, - выдохнул Химура.
- Вижу, - Кацура кивнул, восстановил наконец дыхание. – Пошли. Нужно закрепить успех. Да спокойно иди, спокойно, а не так, как будто за тобой толпа Шинсенгуми гонится. Не пугай возможных прохожих.

- Сейчас рванут! – взвыл Хиджиката, бросаясь вперёд за какие-то доли секунды до резкого движения идущих впереди. Окита держался сзади, слегка икая на бегу, но не отставая. Добыча скользнула куда-то вбок, уходя за дома. Хиджиката едва не запнулся о какой-то камень на дороге и невольно сбавил скорость. Этого хватило: влетев во двор, они увидели, что Кацура исчез уже бесследно.
Окита закашлялся, переводя дыхание.
- А говорил, не простужен уже, - почти механически пожурил товарища Хиджиката.
- Я по чуть-чуть, - отмахнулся Окита. – Хиджиката-сан, а как мы их искать будем? Из этого двора штук шесть выходов.
- С трудом, - хмыкнул Хиджиката. Медленно прикрыл глаза, отрешаясь от всего окружающего. Повёл головой вправо, влево, ловя что-то незримое.
- Хиджиката-сан, вы что, по запаху их отличить хотите?! – поразился Окита. – Так Ишин Шиши вполне регулярно моются!
- Замолчи, - коротко отрезал Хиджиката. Что-то неощутимое, разлитое по двору, уже почти обрело очертания. Мгновение – и в ноздри ударило чужим страхом, дразнящим, пьянящим, будоражащим кровь. Горьковатый аромат страха уводил прочь, прочь… Хиджиката слегка встряхнул головой, пытаясь прийти в себя.
- Они пошли туда и идут направо, слегка петляя. Мы пойдём в этот выход.
- Так не туда же! – удивился Окита. – И, Хиджиката-сан, как вы их обнаружили?
- Они меня боятся, - Хиджиката улыбнулся жутковато. – Они так мило меня боятся. Ничего, пусть идут. Мы пойдём им наперерез. К тому же, они прут как раз к нашим казармам – вдруг встретят патруль? Очень славно их в клещи сожмём, а потом… - улыбка Хиджикаты выдала его явно нечеловеколюбивые мечты.
- Всё-таки демон вы, - с лёгким укором произнёс Окита.

- Стоп! – Кацура остановился так резко, что Химура чуть не ткнулся носом ему в плечо, а рукоятью меча – пониже.
- Кацура-сан?
- Они нас нашли. Как – не представляю, но след держат вполне уверенно. Демоновы Волки Мибу! Ладно, есть идея. За мной.
- Кацура-сан! Там же казармы Шинсенгуми!!
- Разумеется. И там нас совершенно не ждут. А мы к ним придём. Да не трясись ты так. Я сегодня без шляпы, а без неё меня никто никогда не узнаёт почему-то. А ты ещё засветиться не успел. И иди ты наконец спокойно!

- Стой!.. – Хиджиката затормозил, пьянящее ощущение схлынуло, оставив несильную боль в висках и нехорошую, неправильную усталость. Ну как же научиться держать эту бредовую способность в узде не раз в году, а постоянно?!
- Хиджиката-сан?
- Потерял… - Хиджиката потёр виски. – Туда… или туда? Не могу… Подожди немного.
Он сорвал с дерева прохладный от тени листок, приложил ко лбу. Бесполезно: головная боль унялась, но чутьё заново просыпаться не желало решительно.
- Ладно, будем рассуждать логически. Они шли туда. Что у нас там находится?
- Наши казармы, - честно ответил Окита.
- Нет. Этого просто не может быть. Кацура не такой идиот… Естественно! Он не такой идиот, он такой хитроумный! – Хиджиката чуть не взвыл. – В казармы, живо!
В казармах, конечно, никого не нашли. Рядовые, на которых налетел с расспросами явно злой и взмыленный фукучё, пожимали плечами и отвечали, что да, прошёл в отряд кто-то похожий, ну да, немного смахивает на Кацуру, но не он же! Так же просто не может быть! Куда пошёл? Так сразу к зданию командования. Поэтому и пропустили: вдруг он в гости к Кондо-кёкучё или вообще наниматься пришёл?
Разумеется, в отряде никакого Кацуры не было.

- А хорошо побегали, - вздохнул усталый Кацура, растягиваясь на футоне. – Запомни, Химура: важнее всего делать то, чего противник от тебя не ожидает. Тогда у тебя почти наверняка получится победить.
«Зачем я ему это говорю? Он же не я. У него никогда не получится выкрутиться из подобной передряги, просто потому, что у него другой путь. Он же погибнет, если будет пользоваться моим советом».
- Но и здравым смыслом пренебрегать не следует, - подкорректировал он свою мысль.
- Это было очень рискованно, - произнёс Химура слегка осуждающе.
- Да, очень, - согласился Кацура. – Надо будет на днях ещё в это кафе заглянуть. Уж больно там вкусно кормят.
- Нет, Кацура-сан.
- Ты обидишься и не пойдёшь со мной? – хмыкнул Кацура.
- Нет, Кацура-сан, - Химура серьёзно покачал головой. – Я вас оглушу и оттащу в безопасное место, а потом свяжу. Я обещал Такасуги-сану защищать вас даже тогда, когда вы против. И я так и буду делать.

@темы: ООС, Химура Кеншин, Юмор, Кацура Когоро, Шинсенгуми, Фэнфикшн

---

кажется, не было еще такого?

[Himura_K]

@темы: Сайто Хаджиме, Фильм, Химура Кеншин

---

Фанфик "Неожиданный урок" глава 12 часть 1

[Himura_K]

Неожиданный урок"
автор-Conspirator
перевод - Himura_K
глава 12(1)
Наступил вечер, сумерки быстро сменились темнотой, и во дворе зажгли фонари. Все торговцы свернули свои палатки, и ушли домой. И зрители тоже стали собираться домой, а Байко с фонарем в руке указывал им путь к выходу. Как и предполагалось, некоторые из зрителей остались, чтобы получить автографы – в том числе, и от Кеншина.
Впрочем, ему было не до них – охрана губернатора пока не собиралась уходить. И только после того, как последний веер был подписан, появился губернатор со своей свитой и завел какой-то разговор с Дайске и его сыновьями. Судя по всему, речь шла о том, как им понравилось выступление. Понаблюдав за ними немного, Кеншин пришел к выводу, что сейчас никто, даже охрана, не обращает на него внимания. Для пробы, он сделал несколько шагов в сторону. Никто этого не заметил. Он отошел еще дальше, и снова никто не обратил на него внимания. Никто даже и не смотрел в его сторону…
Похоже, у него наконец-то появился шанс исчезнуть незамеченным, и он не собирался его упускать. Он пятился назад, пока не оказался в тени здания, постоял там немного, и, убедившись, что до него по-прежнему никому нет дела, поспешил к воротам. На воротах стояла охрана, но, поскольку Кеншин был одним из актеров, его беспрепятственно пропустили.
Как только ворота захлопнулись за его спиной, он понесся к фургону, так быстро, как только мог в столь неустойчивой обуви, и запрыгнул внутрь.
Первым делом Кеншин схватил сакабато и дзори, а потом снял парик. Вряд ли возможно было бесшумно пробежать в темноте через лес в неудобном женском кимоно, поэтому он поспешно развязал оби и сбросил кимоно и накладную «грудь». Заметив на скамье старое полотенце, которое сегодня использовала Икуко, чтобы промыть его рану, он схватил его и стал стирать грим – в темноте белила на его лице были бы очень заметны. Не было времени искать зеркало, оставалось лишь надеяться, что он стер все.
Кеншин только успел стереть краску с губ, как почувствовал крайне враждебный Ки. Это был Ориноске, он быстро шел по направлению к фургону.
Кеншин бросил тряпку и побежал к выходу, но Ориноске вскочил в фургон, прежде чем Кеншин успел выскочить наружу. Он заслонил собой выход, в руке у него был обнаженный меч.
Кеншин отвел его оружие в сторону:
- Это бутафорский меч.
Ориноске усмехнулся:
- Как мы оба знаем, даже тупой клинок может нанести серьезные раны, Хитокири Баттосай!
Он сверлил Кеншина глазами, ожидая реакции – но тот, к его разочарованию, сохранял бесстрастное выражение лица.
- Я знаю, кто ты такой! И уж теперь-то у меня есть доказательства! Я тут побеседовал с одним человеком, телохранителем Симадзу-сама..да, тем самым. что встречался с тобой когда-то!
Он оттеснил Кеншина внутрь фургона и закричал:
- Отец! Братья! Скорее сюда – я поймал Хитокири Баттосая!!!
И, повернувшись к Кеншину, мрачно сообщил:
- Твое счастье, что люди Симадзу-сама уже ушли…
- Зачем это все, Ориноске-сан? – спросил Кеншин, по-прежнему бесстрастным тоном, - Ваш покорный слуга не собирается с вами спорить, он хотел бы просто уйти.
Тут послышался шум – к фургону бежали люди, спрашивая друг у друга, что случилось.
Первым до фургона добежал Байко. Ориноске, увидев его, закричал:
- Скорее сюда! Доставай свой меч – я поймал Хитокири Баттосая!
Байко остановился, растерянно переводя взгляд с Ориноске на Кеншина.
- Ты что, не слышал! Вытаскивай свой меч и наставь на него! Это приказ!
Байко нехотя вытащил меч из ножен, однако целиться им в Кеншина явно не собирался.
К тому времени прибежали Дайске и Рёске.
Дайске оттолкнул Байко с дороги:
- Что, черт побери, здесь происходит? Что за шум?
Ориноске с торжествующим видом повернулся к отцу:
- Это, Отец, тот самый человек, которого все ищут! Да, твой любимый «бродяга» и есть Хитокири Баттосай!
Глянув на растерянное лицо отца, Ориноске усмехнулся и добавил:
- И теперь у меня есть все доказательства! Ты ведь не верил мне, когда я говорил, что этот человек опасен – а теперь я могу доказать это! Один из телохранителей Симадзу-сама лично видел знаменитого Хитокири Баттосая однажды, и рассказал, как он выглядит! Да-да, тот самый Баттосай, которого в Киото называли демоном из ада, который умеет появляться из ниоткуда, и исчезать, про которого говорили, что он убивает для забавы и пьет кровь своих жертв! Рыжие волосы и шрам в виде креста – вот что он сказал! А еще этот человек сказал, что Баттосай маленького роста и выглядит очень молодо..
Дайске отодвинул сына с дороги и уставился на Кеншина.
- Скажите мне – это правда? – потребовал он.
Кеншин опустил глаза:
- Да, меня так называли, - ответил он тихо
- Вот видите! – обрадовался Ориноске.
Заметив ковыляющего на костылях младшего брата, он крикнул:
- Брат, ну что, теперь-то ты веришь мне?
Затем он повернулся к отцу:
- Ты держал нас в Кагосиме, в этой дыре, семь долгих лет! И все это время совершал ошибку за ошибкой. Я думал, что первой из них был наш переезд из Киото, но, оказывается, до этого ты еще и давал деньги этим чертовым Исин Сиши! Ты постоянно принимаешь неверные решения, но сейчас это уже зашло слишком далеко! Ты притащил к нам в семью не просто убийцу, но самого безжалостного убийцу во всей Японии! И подверг всех нас опасности!
Ориноске вновь повернулся к братьям:
- Настало время, чтобы этой семьей управлял кто-то другой. Мы должны вернуться в Киото, где нам и положено быть. И если раньше вы могли сомневаться, что нашей семье нужен другой глава, то, думаю, это – и он указал бутафорским мечом на Кеншина, - развеет ваши сомнения!
Вдруг Рёске, растолкав остальных, бросился к брату, и, схватив его за грудки, от души треснул в челюсть, так, что тот свалился на землю:
- Так вот в чем дело? – в ярости закричал он, - Решил занять место Отца? Не выйдет!
Ориноске встал и отряхнулся:
- Ты в меньшинстве, Средний Брат. Младший обещал присоединиться ко мне, если будут доказательства. Разве не так, Энноске?
Энноске с ненавистью посмотрел на брата:
- Да ничего подобного! Как ты смеешь говорить Отцу такие вещи!
Он повернулся к Дайске:
- Отец, что нам теперь делать?
Рассерженный Дайске отвернулся от старшего сына:
- Уберите его с глаз долой. Химура-сан, а с вами мне нужно поговорить…
Дайске устало поморщился от шума – все ссорились и кричали друг на друга.
Как такое могло случиться? Неужели этот бродяга, этот добрый и вежливый молодой человек, который спас жизнь его сыну, помогал им, и даже согласился выступать на сцене в женской роли, и есть знаменитый Хитокири Баттосай
Он снова глянул на Кеншина, стоявшего с несчастным видом, и на растерянного Байко, который все еще держал в руке обнаженный меч.
- Да уберите вы эту штуку! – сказал Дайске, - А вы, - он повернулся к Кеншину, - посмотрите на меня!
Кеншин поднял на него глаза, но прежде, чем Дайске успел что-то сказать, вмешался Байко:
- Дайске-сан, он вовсе не такой, как вы думаете…
- Что вы знаете обо всем этом? – спросил Дайске. – и как долго?
- С самого первого дня, - честно ответил Байко – как только он назвал свое имя. Вы знаете. я сражался во время войны Босин. И командиром моего отряда был человек по имени Мацуо – Мацуо Хидеоки из Тёсю. Такой здоровенный парень, не слишком-то разговорчивый, но очень честный и справедливый. Это он рассказал мне, что Хитокири Баттосая по-настоящему зовут Химура. Он сказал, что этот Химура был ему другом, и что он хороший человек, а вовсе не какой-нибудь демон, как говорят остальные. Дайске-сан, Мацуо – самый честный и прямой человек из всех, кого я знал в жизни. И раз уж он сказал, что Химура хороший парень, значит, так оно и есть. Да что там, Химура ведь сам доказал это! Ориноске-сан дважды нападал на него, но разве Химура ответил ему? А эти проклятые бандиты? Уж если кто и заслуживал смерти, так это они. Но разве он убил их? Нет. Мацуо был прав!
Пока Байко говорил, Дайске не сводил глаз с Кеншина, пытаясь осмыслить все происходящее…
- Неужели это вы устроили эту ужасную резню в Киото? – наконец выдавил он.
И тут он вспомнил: Кеншин говорил, что ему двадцать два года…Значит, тогда. в Бакумацу…Нет, это невозможно…
- Вы же были совсем ребенком в те годы? Не может быть….
Кеншин не ответил, по-прежнему глядя в землю.
Это было немыслимо, совершенно немыслимо! Этот молодой человек, который и сейчас-то выглядел как подросток, когда-то был хладнокровным убийцей? Дайске никак не мог в это поверить. Однако факты есть факты, да и сам Кеншин не отрицал этого…
- Химура-сан, - сказал Дайске, - Я даже не знаю, что думать…Вы сказали, что это правда, но я не вижу..я не чувствую ничего подобного в вас…
- Да, это правда, - тихо ответил Кеншин, - Ваш покорный слуга не может отрицать этого, как и того, что это едва не лишило меня души и рассудка…Вот почему ваш покорный слуга после войны поклялся никогда больше не отнимать человеческую жизнь, и держит свое слово. Вместо этого я ношу сакабато, чтобы защитить тех, кто в этом нуждается. Это единственный известный вашему покорному слуге путь, чтобы искупить вину за отнятые жизни. И ваш покорный слуга не может винить Ориноске за его страх. Он ничего другого не заслуживает.
Дайске перебил его:
- Нет, вы не заслужили ничего подобного! Вы вели себя очень благородно и достойно, пока были с нами! И у моего сына не было никаких причин так с вами обращаться! Но что же делать сейчас….
- Дайске-доно, ваш покорный слуга догадывался, что рано или поздно ваш сын узнает правду, и собирался исчезнуть сегодня утром, если бы не обещание участвовать в выступлении для Симадзу-сама…Затем ваш покорный слуга планировал уйти сразу после того, как закончится первая пьеса, пока не случилось никаких неприятностей, но…
- Скажите честно, Химура-сан, - снова перебил его Дайске, - вы находитесь в розыске?
Кеншин замешкался, прежде, чем ответить. Он не думал, что его ищут, но Энноске как-то обмолвился, что Окубо Тосимити хотел его найти. Ходили слухи: новое правительство выслеживает бывших хитокири, тех, кто знал слишком много того, что знать не следовало. Кеншин вполне подходил под это описание.
Он решил ответить честно, как только мог:
- Вашему покорному слуге было обещано, что этого не произойдет…
- Кем обещано?- настаивал Дайске
- Моим командиром, Кацурой Когоро
- Кацура Когоро? – удивился Дайске, - Тот самый Кацура Когоро?
- Да, Химура подчинялся непосредственно ему, - вмешался Байко, - Мацуо рассказывал мне…
- Ну, это другое дело..- начал было Дайске, но на этот раз Кеншин перебил его:
- Ваш покорный слуга всегда будет благодарен вам за ту доброту, что оказали ему вы и ваша семья. Но было бы ошибкой задерживать меня здесь. Дело даже не в страхе, который всегда будет присутствовать где-то в глубине вашей души…Ваш покорный слуга искренне желал бы. чтобы этого не случилось, но теперь, когда все знают о нем…Теперь мое присутствие может быть опасно для вас и вашей семьи. Одно то, что кто-то ищет меня, дабы совершить месть. уже подвергает вас опасности…К сожалению, у меня нет другого выхода, кроме как покинуть вас, и чем быстрее, тем лучше.
Кеншин потянулся за своим мешком, но Дайске остановил его.
Все это напоминало ему сюжет какой-нибудь трагедии из их репертуара. Но на этот раз у них был шанс изменить финал этой пьесы.
- Возможно, вам стоит снова встретиться с нами в Кагосиме, - предложил он, - с нами там вам будет безопасно. Ведь Старший Сын к тому времени отправится в Киото, а я могу поговорить с Симадзу-сама, ведь он обещал нам свое покровительство и сказал, чтобы мы обращались к нему, если понадобится…
- Спасибо, но ведь человек, который хочет меня убить – это его личный телохранитель, - напомнил Кеншин, - Как бы ваш покорный слуга ни хотел принять ваше предложение, это невозможно…
По выражению его лица Дайске понял, что решение уже принято, и Кеншин от него не отступит.
- Тогда хотя бы возьмите вашу часть награды. Если бы вас не было с нами, когда напали эти бандиты…
- Спасибо, - сказал Кеншин, - это очень любезно с вашей стороны, но ваш покорный слуга не может брать деньги за то, что обнажал свой меч. Байко-сан охранял вас, так что эти деньги по праву принадлежат ему
Байко удивленно посмотрел на него и прошептал «Спасибо»
- Хорошо, тогда хотя бы позвольте заплатить вам за эти два представления. – настаивал Дайске, - Это будет правильно.
Кеншин не успел ответить – прибежала Икуко
- Химура-сан, скажите, что это за история с Хитокири Баттосаем?! – потребовала она, пристально глядя ему прямо в глаза.
них было столько страдания и вины, что ответ ей уже не понадобился.
- Химура-тян! – ахнула она, - Неужели ты….
Кеншин молча опустил глаза.
Удивление, страх, гнев, решимость – все эмоции разом отразились на лице Икуко.
- Молодой человек, вы в большой опасности, - сообщила она, и, на этот раз обращаясь к мужу, добавила:
- Ты ведь слышал, что кто-то собирался ему отомстить? Нам нужно помочь ему уйти!
Она тут же начала раздавать указания:
- Байко-сан, не спускайте глаз со Старшего Сына, чтобы он ничего не натворил. И пришлите сюда Бундзиро. Пусть возьмет одну из коробок бенто и несет сюда.
Байко кивнул и убежал выполнять приказ.
- Дорогой, ты не забыл отдать ему его часть награды?
- Он отказался, – сказал Дайске. – Но я надеюсь, что он примет плату за два спектакля, верно. Химура-сан?
Кеншин согласно кивнул.
- Кроме этого, вам полагается часть денег, вырученных от продажи сувениров. Сейчас Байко-сан их принесет. ..Кстати. а как вы собирались уйти отсюда?
Кеншин снова подхватил свой мешок:
- Через стену, - сказал он, - Ваш покорный слуга как раз собирался это сделать, когда появился Ориноске-сан. Если идти через ворота, то больше вероятность встретить там людей Симадзу-сама.
Икуко вытащила откуда-то шляпу и протянула Кеншину:
- Вот, возьмите, - сказала она сдавленным голосом, - Вам нужно как-то прикрыть свои волосы.
Кеншин поклонился ей и поблагодарил, но, подняв глаза, вместо обычно доброго и приветливого лица увидел сжатые губы и строгий взгляд.
- Химура-сан, я это делаю не по доброте своей, а из вежливости, - сказала она официальным тоном, - в знак благодарности за помощь нашей семье. Простите, но я не могу смириться с тем, что вы сделали в Киото тогда…
- Его командиром был сам Кацура Когоро, - вмешался Дайске
- Вполне возможно, - холодно ответила Икуко.
Она боролась с собой. С одной стороны, она была возмущена тем, что Хитокири Баттосай натворил в Киото, а с другой – расстроена, что им оказался человек, к которому она привязалась.
Почему он не признался ей раньше, когда она рассказала ему, что Хитокири Баттосая сегодня видели в городе? Он обманул ее!
Она отвернулась, ища глазами Бундзиро…
Значит, Кеншин получал приказы непосредственно от Кацуры Когоро? Она вспомнила тот год, когда жизнь в Киото из спокойной и размеренной превратилась в кровавый ужас. Могла ли она такое забыть? Несколько их преданных поклонников были убиты в тот год – по слухам, убиты Хитокири Баттосаем. Потом в городе появились эти головорезы Шинсенгуми, и на улицах стало небезопасно даже средь бела дня. А после инцидента в Икеда-Я началась облава не только на самих Патриотов, но и на сочувствующих им. Это был настоящий кошмар, которого им, к счастью, удалось избежать.. И причиной всего этого оказался вот этот симпатичный парень?!
Она краем глаза глянула на Кеншина. Было видно, что его больно ранили ее резкие слова.
Теперь ей все стало понятно – и его сдержанность, даже скрытность, и то, что он вздрагивал от любого прикосновения…Но если для них всех кошмар уже закончился, то ему, возможно, предстоит жить с этим всю оставшуюся жизнь – разве это не ужасно?
Она не могла не признать, что уже успела полюбить Кеншина…На самом деле она хорошо поняла его истинную сущность, пусть с момента их встречи прошло всего несколько дней. И кем бы он там ни был во времена Бакумацу, сейчас он совсем другой человек. Он не заслужил такого!
Прибежал Бундзиро с коробкой. Он был в ужасе и чуть не плакал:
- Отец только что подрался с дядей Рёске и Байко-саном! Он хотел пойти к тому человеку, что рассказал ему про Кеншин-сана…Отец хотел, чтобы Кеншин-сана убили! Бабушка, я не хочу ехать с ним в Киото! Я вообще больше не хочу иметь с ним дела!
Икуко со слезами на глазах обняла мальчика.
- Тихо, тихо, - сказал она, - успокойся, мы разберемся с этим позже, а теперь беги и приведи скорее Байко-сана.
Она вновь повернулась к Кеншину. Его лицо было бесстрастным, застывшим, словно маска – конечно, из-за ее грубых слов. И тут ее сердце дрогнуло.
- Кого я хочу обмануть? – вздохнула она, - На самом деле, ведь вы делали все это, потому что выполняли приказ, а не по своей воле. Вы-то сами не хотели этого, я знаю. Каждому приходится порой делать что-то такое, чего бы мы никогда не стали делать в нормальных обстоятельствах…
Она подошла к Кеншину и снова посмотрела ему в глаза:
- Я вижу, что у тебя доброе сердце, Химура-тян, - сказала она совсем другим тоном, - Ты хороший человек. И мне очень жаль, что другие не дают себе труда увидеть то, что вижу я…
Неужели она его простила?
- Икуко-доно..- начал он, но она остановила его движением руки, боясь, что не выдержит и расплачется.
У них не было времени на это – Байко уже спешил к ним.

- Байко-сан, вы принесли деньги, что мы выручили от продажи сувениров? – спросил Дайске
Вместо ответа Байко полез за пазуху и извлек пухлый мешочек. Дайске вытащил оттуда горсть монет и протянул Кеншину:
- Это за два дня, и еще за медицинскую помощь….
- Медицинскую помощь? Но ваш покорный слуга не может….
- Очень даже можете, - перебил его Дайске,- А теперь поспешите, пока не поздно!
Икуко и Дайске проводили Кеншина до ближайшей стены. Они стояли и смотрели, как он перебросил на другую сторону свой мешок и циновку . Затем он надел шляпу и, обернувшись, посмотрел на них в последний раз…А потом легко перемахнул через стену и исчез из виду…
Байко едва не пропустил этот момент. Он сосредоточенно рылся в своем мешке, пока, наконец, не извлек оттуда теплое хаори. Подбежал к стене и, крикнув:
- Эй, Химура! Возьми, тебе пригодится!, - бросил хаори через стену Кеншину.
Дайске и Икуко удивленно глянули на него
- Не хочу, чтобы он мерз, - объяснил Байко.
Он услышал, как Кеншин поднял хаори, а затем наступила тишина. Даже звука шагов не было слышно.

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Фэнфикшн