фанфик про Кендзи, продолжение, часть 6

[Himura_K]

Название:Гигант и львенок
Автор: пока не нашла, его страница удалена.
Перевод-Himura_K
Краткое содержание: "Дети-цветы жизни"
Часть 6
Действующие лица - те же

*************

День подходил к концу. Они уже посмотрели все уличные представления, обошли все палатки и плотно пообедали. И теперь мужская часть компании уныло тащилась вслед за женщинами, которые вдруг решили, что сейчас самое время пройтись по магазинам. Они, продолжая весело болтать, останавливались у каждого лотка, заходили в каждую лавку, сравнивали товар, торговались, и не было этому конца.

Яхико демонстративно громко и тяжело вздыхал, не скрывая усталости и раздражения, в то время. как Кеншин и Аоши терпеливо ждали своих дам, как верные телохранители. Но несмотря на то, что они не жаловались, было заметно, что целый день гуляний их порядком утомил.
Снятый с отцовских плеч, маленький Кендзи шел, крепко держась за хакама Кеншина, опустив голову и глядя себе под ноги. Периодически он хныкал, но так тихо, что никто не слышал этого. Этот праздничный день вымотал всех, кроме разве что Каору и Мисао, которые все еще были полны энергии.
Кендзи старался не отставать от остальных. Он чувствовал, что отец тоже очень устал, и движется медленнее, чем обычно, но все равно периодически отставал. Однако гордость пока не позволяла ему зареветь и попроситься на руки.
Он с некоторым удовлетворением поглядел на свое зеленое кимоно. Теперь оно было пыльным, в грязи и пятнах. Во время обеда мать несколько раз ругала его за то, что он так перемазался, и это еще добавило ненависти к новой одежде. Впрочем, сейчас бояться было нечего, кимоно было совсем не тем, что прежде. Похоже. дни его были сочтены – даже отец, с его способностью отстирать все, что угодно, не справился бы с такой грязью. ..Он подумал о доме и пожелал оказаться там, сидеть на крыльце и смотреть, как отец стирает белье.
Тут он споткнулся и упал, выпустив из руки отцовскую штанину. И остался лежать в пыли, размышляя, не стоит ли завопить, чтобы дальше его несли уже на руках. Люди все шли и шли мимо, никто не обращал на него внимания, но наконец он услышал знакомый голос, поднял голову и уставился в бледное и усталое лицо отца.
- Давай, вставай, Кендзи – сказал он, - если так и будешь лежать тут, то можешь потеряться.

Однако Кендзи заупрямился и снова уткнулся носом в пыль, по-прежнему раздумывая, не устроить ли крик на всю улицу. Возможно, тогда его отнесут в то место, где они остановились, а потом родители упакуют свои вещи и отвезут его домой. Он устал, злился, ему было скучно – в общем, все обстоятельства были за скандал. Правда, это требовало энергии, которой у него уже не осталось. Поэтому он кое-как поднялся на ноги и мрачно потащился дальше.

Кеншин с облегчением вздохнул и пошел еще медленнее, чтобы Кендзи мог поспеть за ним.
Обычно его сын был достаточно терпеливым, но иногда, когда уставал или был не в настроении, мог устроить такую сцену, которую можно было бы сравнить разве что с концом света. И сейчас было видно, что сын уже на грани того, чтобы ее устроить. И Кеншин моментально почувствовал себя виноватым в этом.
Каору и Мисао тем временем рассматривали в очередной лавке кусок какой-то ткани и беседовали с продавцом.
Кеншину очень хотелось прямо сейчас отправиться домой и лечь спать, с сыном под боком, но он не мог оставить жену одну на улицах этого города, даже под защитой Аоши. Он никогда не простит себе, если с ней опять что-то случится.
Между тем, его тело громко протестовало против дальнейших прогулок. Именно поэтому он был больше не в состоянии нести Кендзи на плечах.
Кеншин очень надеялся. что если сын пройдет на своих ногах еще какое-то расстояние, он успеет немного отдохнуть и снова сможет взять Кендзи на руки.

Кендзи уныло брел, глядя в землю, краем глаза наблюдая за развевающимися белыми хакама отца впереди… Его мысли сейчас были очень далеко, дома, в Токио.
Он очень скучал по дому. Ему хотелось играть со своим глупым дядюшкой Сано, стягивать с веревок простыни, выстиранные отцом, приставать к Яхико и слушать истории, которые рассказывает тетя Мегуми.Он скучал по своей комнате. по своим игрушкам, по всем домашним видам, запахам и звукам…..


Кеншин наконец доплелся до магазинчика, где его жена и Мисао до сих пор о чем-то спорили с продавцом. Неподалеку стоял Аоши, уже нагруженный какими-то свертками. Кеншин бросил на него сочувственный взгляд. Яхико вообще сполз по стенке вниз и мрачно глядел на нарядные пакеты у себя в руках..
«Бедный Яхико, совсем извелся…Может быть, отправить сына домой вместе с ним? – подумал Кеншин. А он вместе с Аоши остался бы и сопровождал женщин.
- Яхико, - начл Кеншин, - почему бы тебе не взять Кендзи, и….

Он замолчал на полуслове….Что-то было не так. Его неожиданно охватило странное чувство пустоты. как будто часть его куда-то вдруг исчезла.
Он обернулся, но увидел лишь толпу людей, возвращающихся с праздника.
Кеншин перевел взгляд вниз, словно рассчитывая увидеть сына, цепляющегося за его штанину. но увидел только следы маленьких грязных ручонок на белой ткани.

Страх не был новым ощущением для него, ему доводилось чувствовать страх в своей не самой простой жизни. Но все это не шло в сравнение с тем, что он испытал сейчас.
Ледяной холод сковал его тело, ему показалось, что кровь застыла в жилах, а сердце перестало биться. Это был настоящий приступ паники, в одно мгновение парализовавший все чувства и мысли, не дающий своей жертве ни двигаться, ни здраво рассуждать.
Все, на что он был сейчас способен – это судорожно пытаться разглядеть среди моря людских голов маленькую рыжую головенку сына. Но его нигде не было видно.

И тогда кромешный ужас охватил его, заставив в отчаянии закричать во всю силу своих легких:

-КЕНДЗИ!!!!!!!

*********

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Камия Каору, Миодзин Яхико, Шиномори Аоши, Онивабансю, Фэнфикшн, Остальные

---

Эсли офф-топ - удалите)

[Эольта]

Фестиваль Бакумацу-тайсай

@темы: Новости

---

Кеншин и его здоровье

[Fuchoin Kazuki]

Меня не покидает ощущение, что Кеншин далеко не так здоров, каким хочет казаться. Иначе просто быть не может. Судите сами.
Он - (округлим) тридцатилетний мужчина, мягко скажем, не атлетического сложения, у которого за плечами, как минимум, 20 лет всевозможных лишений. Начать с того, что сама техника Хитен-Митсурюги-рю рассчитана исключительно на качков, вроде его учители Хико Сейджуро, но никак не на миниатюрного Кеншина. Даже в аниме показано, что после самых сложных атак, вроде Ку-Дзу-Рю-Сэн, Кеншин буквально падает с ног и не может отдышаться. То есть, каждая схватка для него - работа даже не на пределе, а за пределом физических сил. Не удивительно, что за все 95 серий мы практически не видим, чтобы в бою он совсем не пострадал (по-моему, только Саноске его не задел ни разу, ну и по мелочи).
Как справедливо говорила Мегуми, эти вещи накапливаются, ведь нельзя человека бить и ранить бесконечно. Кто знает, что такое резанная рана, тот меня поймет. Это очень больно и это долго заживает. А если раны еще и в жизненноважные органы, как было во время боя с Шишио! Там явно имело место проникающее ранение в брюшную полость мечом, испачканным человеческим жиром. А укус! Человеческие укусы заживают хуже всего, потому что во рту всегда больше всего микробов, а слюна у человека почти утратила бактерицидные свойства. Не говоря уже об ожоге от пороха и огромного количества других ран. После такого, раз уж чудом его вообще удалось выходить, он должен был приходить в себя, как минимум, полгода. А он встал уже через месяц!
И не стоит забывать лишения, в которых Кеншин провел 10 лет странствований. Конечно, я понимаю, что его не стоит мерить нашими мерками, и он гораздо более закаленный и тренированный, но все равно. Наверняка, и замерзал, и голодал, и ел всякую гадость, и в тюрьме сидел.
Все это просто не могло не сказаться на его здоровье. Мегуми об этом и предупреждает Каору, только делает это как-то маловнятно))) Но, думаю, что у Кеншина должны быть (как об этом, кстати, сказано в фанфике) и большие проблемы с опорно-двигательным аппаратом (и тренироваться ему не так-то легко), и с пищеварением (особенно, учитывая, что Шишио его в живот пырнул), и еще с кучей вещей, и общая изношенность организма.

@темы: Химура Кеншин, Размышления

---

фанфик про Кендзи. Продолжение. Часть 5

[Himura_K]

Название:Гигант и львенок
Автор: пока не нашла, его страница удалена.
Перевод-Himura_K
Краткое содержание: "Дети-цветы жизни"
Часть 5
Действующие лица - те же

**********

- И почему девчонки всегда так возятся? – ныл Яхико, в нетерпении переступая с ноги на ногу, - Все равно ни новые кимоно, ни всякие там прически их особо краше не сделают.
Кеншин лишь улыбнулся: однажды настанет день, когда Яхико поймет, как это важно для женщины – наводить красоту .
Впрочем, для него самого Каору была бы красивой, даже если бы надела на себя мешок. Он бы не возражал, если бы жена отправилась на праздник в повседневной одежде. Но когда Каору наряжалась, то становилась еще красивее, и его сердце начинало биться быстрее. В его голове начал зреть план, как незаметно улизнуть от остальных и провести хоть немного времени с ней наедине

- Химура, чему это ты так улыбаешься?
Голос Аоши вернул Кеншина в реальность, и он покраснел от смущения
Дверь наконец отворилась, и две молодые женщины вышли на крыльцо. Каору поправляла свое малиновое кимоно. Тонкая шелковая ткань выглядела очень яркой, и золотые бабочки и стрекозы, вышитые по вороту и спине кимоно, сверкали на солнце. Темные волосы были собраны в узел, из которого торчало несколько красивых золотых шпилек
Кеншин представил себе, как жена вынимает шпильки из волос, и длинные черные пряди струятся по плечам, и а его губах вновь появилась мечтательная улыбка.
Он подошел к жене и прошептал ей на ухо:
- Ты сегодня выглядишь потрясающе…
И нежно погладил ее руку.
Каору смущенно хихикнула и прошептала «Спасибо»
Этот романтический момент прервал громкий голос Мисао:
- Нет, это невозможно носить! – кричала она, - Я не могу ходить в этой штуке!
Каору повернулась к ней:
- Ты привыкнешь, Мисао-тян, не волнуйся!
Мисао растерянно стояла на крыльце. Белое кимоно с широкой полосой цвета морской волны было красивым. но стесняло движения, а оби был затянут слишком туго.
Она никогда не чувствовала себя такой слабой и беспомощной. Но, с другой стороны, выглядела куда более женственно, чем обычно.
Тут она заметила, что на нее смотрит Аоши, и, покраснев, стала разглядывать пол. Ну почему он на меня так смотрит? – пробормотала девушка себе под нос. – Я чувствую себя полной дурой.

Аоши кивнул головой в знак того, что он одобряет ее внешний вид, и подал ей руку.
- Мы уже можем идти? – обратился он к остальным.
Каору по-девчачьи захихикала. ее переполняло веселье. Она подхватила на руки Кендзи и взяла под руку мужа. И они направились в город.

***************

Прохожие поворачивали головы и глядели вслед живописной компании, когда она проходила по улице. Пожалуй, любой из группы мог привлечь внимание. Например, невысокий, но красивый и грациозный мужчина с огненными волосами и фиолетовыми глазами, под руку с черноволосой красавицей, на руках у которой сидел маленький сын, точная копия отца. Или высокий красавец с синими, как океан глазами, который шел чуть позади вместе с тоненькой и хрупкой девушкой с распущенными иссиня-черными волосами, словно шелк, струившимися по плечам.

Кое-кто останавливался, чтобы восхититься рыжей шевелюрой маленького Кендзи и в очередной раз удивиться его феноменальному сходству с отцом. Каору принимала комплименты в адрес сына не без удовольствия, но Кендзи быстро надоело, что незнакомые люди рассматривают его и тычут пальцами, поэтому через некоторое время он попросился на руки к отцу. Он знал, что теперь незнакомцы постесняются приставать к нему, чувствуя исходящую от Кеншина – нет, не опасность, но постоянную готовность защитить свою семью, несмотря на то, что он был неизменно вежлив и любезен со всеми.
Кеншин по-прежнему улыбался своим друзьям, но, окруженный толпой, пребывал в некотором напряжении. Это был некий инстинкт, обостривший все его чувства. Ведь улицы, по которым они сейчас гуляли, были теми же самыми, где он когда-то пролил немало крови. И возможно, здесь были люди, которые помнили его в те времена, и могли узнать сейчас. И попытаться причинить боль даже не ему самому, а близким людям, дабы заставить его страдать. Эта навязчивая мысль крутилась и крутилась у него в голове, и он ничего не мог с собой поделать. Дома, в Токио, он редко думал об этом, но сейчас, на этих улицах, неприятная мысль снова начала его донимать.
В центре города собралась огромная толпа, и продвигаться дальше было затруднительно. Кендзи уцепился за ги отца и крутил головой по сторонам. Раньше его маленький мир включал всего лишь улицу в Токио, ближайшую лавку да небольшое количество более-менее знакомых горожан.
И он никогда не мог себе представить, что в мире так много людей. Это было очень интересно, но, с другой стороны. и страшновато.

По обе стороны улицы располагались многочисленные палатки, где торговали игрушками, одеждой, сувенирами, и кучей других вещей. Под пестрыми вывесками и навесами разнообразные торговцы громко зазывали покупателей.

Кеншин и Яхико остановились поглядеть на уличного жонглера, который подбрасывал вверх ярко раскрашенные зеленые, синие и красные бутылки. Это привлекло публику, и тогда он начал жонглировать ножами. Толпа охала и ахала, когда жонглер легко ловил острые лезвия, и под конец одной рукой поймал все четыре. Яхико предположил, что ножи не настоящие, а Кеншин на всякий случай .закрыл сыну глаза ладонью, надеясь, что Кендзи не придет в голову попробовать повторить нечто подобное, когда они вернутся домой,
Тут появилась Каору, и, схватив протестующего Яхико за руку, поволокла за собой. Кеншин пошел следом, улыбаясь и глядя, как ее ученик, ругаясь, пытается вырваться.
Впрочем, он перестал возмущаться, когда Каору привела его к очередной группке людей, столпившихся вокруг пятачка, где два ученика некой школы кендо проводили показательный бой..
- Посмотри сюда! – сказала она.
Их движения были красивы, грациозны и чем-то напоминали танец. Каждое движение руки, каждый шаг и взмах меча были быстры и отточены. Толпа оживленно обсуждала увиденное, а некоторые даже заключали пари.

- Хороший способ привлечь учеников, - сказал Яхико, и Каору согласно кивнула.
Она внимательно следила за поединком, выискивая ошибки и слабые места. но не находило их. Мастерство этих двоих вызывало у нее восхищение.
« Вот этот в синем слишком низко опустил меч. – раздался тихий голос у нее за спиной, - А второй слишком нерасчетлив, он, скорее всего, проиграет»
Каору уже не в первый раз отметила, что ее муж замечает то, что она сама заметить не в состоянии, несмотря на то, что в кендо разбиралась получше многих.
И точно, парень в синем вскоре улучил момент, когда его противник сделал неверное движение и открылся. Деревянный меч ударил противника по спине и сбил его с ног.

Кендзи весь извертелся. пытаясь увидеть, что же там происходит, но из-за людских голов не мог ничего разглядеть. Звуки боя на деревянных мечах донеслись до его ушей, и он подергал рукоять сакабато, который висел у отца на поясе. Кеншин улыбнулся и убрал его руку, а потом посадил мальчика к себе на плечи.
- И что ты там видишь, Кендзи?
- Хитен Митунуги Рю! – закричал Кендзи, захлопал в ладоши и запрыгал на плечах у отца.
- Ну да, что-то похожее, - засмеялся Яхико и дернул малыша за ногу, - Но ты-то будешь изучать стиль Камия Кашшин
- Да, - подтвердил Кеншин.
Яхико был прав. Он не собирался передавать кому-нибудь свой боевой стиль, особенно своему сыну. У него не было и тени сомнения, что Кендзи сможет освоить эту сложную технику. У ребенка был отличный потенциал для этого – и сила. и сообразительность, и воля, и мужество. Не в этом дело. У него было то же уязвимое место, что и у отца.
Для своих лет Кендзи был чрезвычайно мал и хрупок, и скорее всего, став взрослым, будет не выше отца.
Кеншин на своей собственной шкуре познал «побочный эффект» Хитен Мицурюги Рю для таких, как он. Ноющие кости и суставы ежедневно напоминали ему о себе, и ему не хотелось подобного для сына.

Они пошли дальше по улице, но через некоторое время Кендзи изумленно вскрикнул и потянул Кеншина за волосы так, что тот взвизгнул от боли.
- Посмотри! Посмотри! – кричал он, прыгая от нетерпения и колотя ногами по отцовской груди. Все повернулись туда, куда показывал Кендзи, и увидели большое и странное двугорбое существо, которое сосредоточенно жевало клочок сена.
- Это зверинец, Кендзи, - сказал Кеншин, прочитав вывеску, - Если хочешь, пойдем посмотрим.
Внутри зверинца, в дальнем углу, стояла большая железная клетка, а вокруг толпился народ.
А в клетке, лениво помахивая хвостами, лежали две самые огромные кошки, которых когда-либо видела Кеншин-гуми. Оба животных были ростом с пони, ярко-рыжего цвета, с огромными гривами.
Кендзи снова вцепился в волосы отца, и с восхищением смотрел на невиданных зверей.
Конечно, он не раз видел кошек, несколько из них жили в Камия додзе. Но даже самый большой серый кот по имени Сагара, известный своим независимым характером, и тем, что регулярно воровал из кухни еду прямо под носом у Кеншина (что очень смешило Кендзи) – даже этот большущий кот не шел ни в какое сравнение с этими животными.
- Большааая кошка, - прошептал Кендзи отцу на ухо
- Да, Кендзи, - улыбнулся Кеншин, - Эти «кошки» называются львы.
Яхико засмеялся и показал пальцем на рыжую лохматую львиную гриву:
- Эй, вы случайно не родственники с ними? -
Кендзи догадался, что названый братец снова его дразнит, и на всякий случай лягнул его ногой.

*************

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Камия Каору, Миодзин Яхико, Шиномори Аоши, Фэнфикшн, Остальные

---

картинка

[Himura_K]

я считаю, она вполне может быть иллюстрацией к фанфику, который я сейчас перевожу
(а Кендзи в том самом зеленом кимоно ))

@темы: Графика, Химура Кеншин, Камия Каору, Фэнфикшн

---

К вопросу о реальности приемов

[Fuchoin Kazuki]

Вот, к предыдущему вопросу о реальности приемов. Тут совершенно реальное видео о том, как парень отражает катаной пулю, при этом еще и разрубая ее. Пуля, конечно, пластиковая, но тут речь не о силе, а о скорости и точности.
Всем рекомендую!

@темы: Путь меча, Видео

---

Приемы и реальность

[Fuchoin Kazuki]

Мне вот интересно, что из показаных приемов реально, а что нет:
Супервысокие прыжки Кеншина (например, во время Рю-Цуй-Сена)
Вакуумная воронка, притягивающая противника
Собственно, весь Амакакеру-рю но Хирамеки
"Божественная" скорость Кеншина и Соджиро
Ну, и Футаэ но Кивами Саноске.

@темы: Химура Кеншин, Путь меча, Размышления, Вопросы

---

фанфик про Кендзи, продолжение, часть 4

[Himura_K]

Название:Гигант и львенок
Автор: пока не нашла, его страница удалена.
Перевод-Himura_K
Краткое содержание: "Дети-цветы жизни"
Часть 4
Действующие лица - те же

*************

На пороге появился взволнованный и слегка растерянный Кеншин. Вернувшись в Аойю, он обнаружил свою жену сидящей на крыльце, а вот Кендзи в комнате не было.
Он пока не стал ничего говорить Каору - она бы сразу запаниковала, стала бы суетиться и кричать, а он был абсолютно уверен, что малыш где-то внутри, в доме.
Кеншин достаточно быстро определил местонахождение маленького беглеца, но уж никак не ожидал, что этим местом окажется не только комната Аоши, но и его колени.
Он похлопал глазами, ожидая, что видение рассеется. Вокруг этих двоих царил невообразимый (особенно для этой комнаты) беспорядок, повсюду валялись скомканные листы бумаги, исчирканные линиями и кляксами, по полу были разбросаны кисти со следами туши, словно кто-то просто кидал их куда придется, когда они переставали писать.
Кендзи встретил отца широкой улыбкой, затем снова повернулся к Аоши и сунул ему под нос очередной разрисованный листок.
Кеншин смотрел на это, раскрыв рот от удивления – это же было просто немыслимо, чтобы этот холодный и сухой человек взялся нянчиться с его сыном….Или, может быть, он выпил слишком много саке в городе. и теперь начались галлюцинации? Да нет, вроде бы он выпил совсем чуть-чуть….

Тут Аоши заметил выражение его лица:
- Твой сын сказал, что ты придешь за ним, - констатировал он, снимая Кендзи с колен и слегка подтолкнув его по направлению к отцу.
- Да, это так, - согласился Кеншин, которому даже стало немного стыдно за то, что он вот так стоял столбом, выпучив глаза и раскрыв рот. Но взять себя в руки удалось далеко не сразу.
- Извините, Шиномори-сан, я надеюсь, он не очень помешал вам, - вежливо начал он…
Кеншину было прекрасно известно, на что способен его отпрыск, и поэтому он был счастлив, что и эта комната, . и сам Аоши все же остались целы и невредимы.
Аоши снова сделал непроницаемое лицо, и отвел глаза от вдохновенного разгрома, что устроили они с Кендзи.
- Нет, не очень. Но я думаю. что не стоило бы оставлять маленького ребенка без присмотра так надолго
Кеншин нахмурился, однако вежливо поблагодарил:
- Спасибо, что присмотрели за ним, Шиномори-сан. Не волнуйтесь, я сейчас его заберу, и вы снова сможете вернуться к своей работе.
И не без ехидства добавил:
- Ведь я вижу, вы были очень заняты.
Судя по виду комнаты, здесь занимались чем угодно, но только не работой. Аоши и Кендзи явно очень весело проводили время, и Кеншин не мог этого не заметить.
Аоши сердито взглянул на него, но промолчал.
Кеншин подхватил сына на руки.
- Кендзи-тян, - сказал он голосом, который у него считался строгим, - ты уже давно должен быть в постели в это время. И это очень некрасиво – беспокоить Шиномори-сана. который так за…
На этом ему пришлось умолкнуть, потому что Кендзи крепко зажал ему рот обеими ладошками.
Убедившись, что родитель наконец замолчал, он вновь повернулся к Аоши и одарил того широкой и радостной улыбкой.
И Кеншину показалось, что он заметил отблеск теплого света в этих ледяных глазах, а обычно сжатые губы изобразили подобие ответной улыбки.

- Кендзи-тян, пошли спать, - сказал Кеншин, и унес сына. Впрочем, он подозревал, что до самого утра будет представлять себе ту совершенно невероятную картину. свидетелем которой он сейчас оказался.


Утреннее солнце высушило весеннюю росу и залило улицы Киото приятным теплым светом. День был замечательный, в самый раз для праздника.
Люди уже спешили куда-то по улице, нарядные и радостно-возбужденные.
В Аойе тоже кипела жизнь. Готовя завтрак, все только и говорили о предстоящем празднике. Обитатели Аойи сновали туда-сюда, украшая дом и ресторан, подсчитывая расходы, обсуждая предстоящие развлечения. Веселая болтовня и заразительный смех звучали отовсюду.
Однако вскоре их заглушили звуки громкой перепалки. Шум слышался из одного из дальних помещений, возле купальни.
Мисао, держа в кулаке кунай и дрожа от ярости, нападала на не менее рассерженного Яхико.
Они стояли друг против друга - полотенце в одной руке, оружие в другой.
Каору в это время безуспешно пыталась утихомирить все еще не одетого сына.
- Дамы идут первыми, понял? – вопила Мисао, замахиваясь кунаем
- Покажи мне здесь хоть одну «даму», выдра! И я ее пропущу вперед, - ехидно отвечал Яхико

Мисао зарычала от злости, заставив Кендзи спрятаться за мать.
Кунай промелькнул в воздухе и вонзился в противоположную стену, рядом с головой Яхико, который вскрикнул от боли и прикрыл голову руками
- Дура, что ли? – заорал он, - Ты же мне волосы выдрала!!!
- Тебе повезло, - фыркнула Мисао, - Я-то метила в глаз!
И они снова встали друг против друга в боевую стойку. Было похоже, что до ванны живым доберется только один из них, но и побежденный так просто не сдастся.

Каору кашлянула, чтобы привлечь внимание
- Э…Мисао-тян, - она кивнула головой в сторону двери.
Мисао резко повернулась, всем видом показывая, что прервавшему это сражения явно не поздоровится…И вдруг обнаружила, что смотрит прямо в бесстрастное лицо Аоши.
Сердце немедленно подпрыгнуло, а потом ухнуло куда-то в желудок.
Она побледнела от смущения (ну вот, опять она ведет себя при нем как малое дитя!) и прошептала «Аоши-сама…»

Одетый в строгое белое кимоно, командир Онивабана был удивительно красив. Даже Каору на секунду задержала дыхание.
Он только что вышел из купальни, и в одной руке держал аккуратно сложенное полотенце.

Пронзительный взгляд из-под все еще влажных и не расчесанных волос скользнул по спорившим. Но лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций.

Кендзи, лохматый и одетый лишь в банное полотенце, наконец выкрутился из материнских рук, побежал к своему новому приятелю и потянул за подол кимоно.
- На ручки, - скомандовал он и поднял обе руки вверх, чтобы его лучше поняли.

Каору погрозила сыну пальцем и попыталась поймать его. «Такие люди, как Аоши, вряд ли будут долго терпеть детскую назойливость, - подумала она, - а доставлять ему неудобства в его собственном доме некрасиво»
- Кендзи-тян, не приставай к Шиномори-сану! – прикрикнула она
Однако Аоши поднял Кендзи на руки и посадил на согнутый локоть. Притом сделал это с таким видом. словно это было для него самым обычным делом. Не обращая внимание на шок всех присутствующих, он поприветствовал мальчика вполне дружелюбным «доброе утро»
Кендзи засмеялся и стиснул ручонками щеки Аоши так, что тот стал похож на рыбу.

- Вава гофова, - невнятно сообщил Аоши девушкам и Яхико , все еще стоящим в ступоре. Яхико даже уронил свой боккен на пол, да так и стоял замерев, с отвисшей челюстью.
Каору наконец взяла себя в руки и попыталась оторвать руки сына от лица Аоши.
-С…спасибо, Шиномори-сан, - промямлила она, - Э..я…
Она хотела извиниться за такое бесцеремонное поведение сына, но нужных слов как-то не находилось. Собственно, слов не находилось вообще.
Аоши понимающе кивнул, погладил Кендзи по голове и обратил свой взор к девушке-ниндзя.
- Мисао! - сказал он тоном приказа…
Девушка вытянулась в струнку, готовая немедленно исполнить любое приказание.
- Да, Аоши-сама!
Командир Онивабан помолчал, подбирая нужные слова (а на самом деле ругая себя за трусость), и наконец, высказался:
- Я собираюсь пойти на праздник. Я надеюсь, что ты прилично оденешься и будешь готова к выходу, когда я за тобой зайду.
Глаза Мисао расширились от удивления, а ноги внезапно стали ватными.
- Д…да, - ответила она дрожащим голосом
Аоши кивнул и направился к выходу.
Каору ахнула и прикрыла рот рукой. Приглашение, конечно, было весьма неуклюжим, но от такого человека, как Аоши, и этого было более чем достаточно.
Она была чрезвычайно рада за Мисао, и очень надеялась, что это лишь первый шаг в их отношениях.
- Неужели это и вправду случилось… - пробормотал из угла комнаты Яхико, подбирая свой боккен
- Я даже не знаю…- выдохнула бледная Мисао, все еще не отрывавшая взгляда от двери
Яхико неодобрительно фыркнул. Вечно эти девчачьи штучки!
- Если у меня все в порядке со слухом, то эта ледышка только что пригласила тебя на свидание!

Колени Мисао наконец подогнулись. и она шлепнулась на пол, как мешок.
Сердце стучало в ушах и чуть ли не выпрыгивало из груди. Она не могла поверить, что этот день наконец наступил. Конечно, это не было похоже на признание в любви, но ведь теперь у нее появилась надежда!
- Что же мне надеть? – спохватилась она, вспомнив, что Аоши велел ей «одеться прилично».
Одежда ниндзя, в которой она ходила обычно, явно не подойдет, ей нужно что-то более традиционное. Но у нее не было ни одного кимоно, во всяком случае, такого, в котором не стыдно было бы пойти на праздник. Она закрыла лицо руками, и была готова заплакать.
Каору улыбнулась и обняла ее за плечи.
- Мисао- тян, я так рада за тебя! И не расстраивайся, я привезла запасное кимоно, и оно будет прекрасно на тебе смотреться! Не волнуйся. все будет прекрасно!
- Тьфу! – пробормотал Яхико себе под нос. – Заканчивайте уже ваши бабскую болтовню, а то меня сейчас стошнит! Вы мыться не идете, что ли?
Он махнул боккеном в сторону Мисао и удалился из комнаты, вместе с Кендзи, вцепившимся в его штанину

************

Кеншин прислонился к стене, чтобы отдышаться и вытереть пот со лба. Вот уже час он пытался выполнить сложнейшую задачу, а именно – одеть своего сына в нарядную одежду. Вроде бы простое дело, да? Возможно, для родителей других детей так оно и есть.
Начиналось всё вполне невинно – Кеншин подошел к сыну, держа за спиной новое травянисто-зеленое кимоно, и наивно полагая, что втиснет в него ребенка без особых протестов с его стороны.
Но Кендзи был не из тех, кого легко одурачить, он сразу понял, что слишком сладкая улыбка и слишком ласковый голос отца – это очень подозрительно, и тут что-то не так.
Увидев выражение его лица, Кеншин сразу понял, что сражение началось, и что это надолго.
При виде нового кимоно Кендзи немедленно рванул к двери, однако Кеншин, используя божественную скорость, в последний момент поймал его. Кендзи сердито заорал, брыкаясь и царапаясь, но в мгновение ока был прижат к полу, освобожден от юкаты, и ненавистное зеленое кимоно уже нависало над ним.
Кендзи завопил громче, стараясь вывернуться из рук отца, и в конце концов рука Кеншина все же соскользнула с влажного тельца.
- Кендзи-тян, что с тобой происходит? – жалобно спросил Кеншин, пытаясь запихнуть руку сына в рукав. Он ненавидел такие вещи, крики сына просто разрывали ему сердце, особенно потому, что именно он являлся причиной этих ужасных воплей. И ведь сыну ничуть не было больно – Кеншин бы никогда не позволил себе причинить хоть малейшую боль ребенку.
Кендзи заметил замешательство отца и разразился новой серией воплей
- Нет, папа! Нет! Нет! – жалобно кричал он.
Сиреневые глаза налились слезами, а нижняя губа задрожала.
Кеншин побледнел, ему показалось, словно острый нож вонзился ему в сердце. Он не мог вынести слез и криков сына, и слегка отпустил руку.
- Ну почему ты сама не одела его, Каору?! – с горечью подумал он.
Тем более, что с Каору сын такого себе обычно не позволял.
Она часто повторяла, что временами он должен быть построже с Кендзи, иначе ребенок сядет ему на шею и будет вить из него веревки, когда вырастет.
Ну почему же «когда вырастет»? Кендзи успешно вил из него веревки уже сейчас. С того момента. как родился..

Как только хватка Кеншина чуть ослабла, Кендзи улучил момент и вывернувшись, вырвал из рук у отца злополучное кимоно и отшвырнул, словно ядовитую змею. А сам, тяжело дыша. отбежал в противоположный угол

«Вот ведь маленький пакостник, всё рассчитал, - мрачно подумал Кеншин.
В другой ситуации он бы порадовался, что его сын уродился таким сообразительным. Но не сейчас. Ему как-то не нравилось быть побежденным трехлетним малышом, но счет сейчас был не в его пользу. Кимоно лежало в другом конце комнаты, а Кеншин сидел у самой двери. Если он встанет, чтобы взять его , то путь к двери окажется свободен. Кендзи умел открывать двери, и, естественно, воспользовался бы случаем, чтобы сбежать.
Поэтому Кеншин так и остался сидеть на полу, пытаясь быстро придумать, как закрыть проход к двери.
…Спустя минуту Кендзи закричал от возмущения, увидев, что отец пододвигает к двери тяжелый стол.
Кеншин, отдуваясь и вытирая пот с лица, повернулся к сыну:
- Всё, Кендзи-тян, бежать тебе некуда, поэтому давай на этом и закончим., - произнес он умоляюще, надеясь, что сын все же сдастся.
Кендзи уже понял, что нового кимоно не избежать, и это рассердило его еще больше. Он сжал кулаки, всем своим видом показывая, что если на него и напялят эту ужасную штуку, что валяется в углу, он все равно не сдастся без боя.
Почувствовав всплеск Ки сына, Кеншин тяжело вздохнул и перешел в наступление.
Кендзи пока уступал ему в скорости, но вот упрямства сыну было не занимать. Уже пойманный, он продолжал орать так, что его вопли заставили прохожих на улице останавливаться и удивленно смотреть в сторону Аойи, а также лупить руками и ногами во все стороны. Кеншин едва успевал (а иногда и не успевал) уворачиваться от ударов . Много раз Кендзи хватал ненавистную тряпку и пытался ее содрать, но Кеншин, не отпуская захвата, неизменно надевал ее на сына снова.
Окина, и даже Аоши уже давно стояли по другую сторону двери, волнуясь, что же такое там происходит.
- Химура-сан! – закричал Окина через дверь , - С вами там все в порядке?
Ответом ему были душераздирающий вопль и сдавленные ругательства.

Кендзи вывернулся и укусил державшую его руку. Сильно. Кеншин вскрикнул от боли и отдернул укушенную руку, однако в последний момент успел ухватить другой сына за шиворот.

Кендзи ахнул, в ужасе от содеянного. Обычно укусы, куда менее сильные, предназначались Сано и Яхико. Но никак не родителям. Он понял, что в этот раз зашел слишком далеко, и испуганно уставился в сердитые фиолетовые глаза отца, в которых мелькали янтарные искры. На этот раз отец на него действительно рассердился, и Кендзи понял , что битва проиграна..
Он опустил глаза вниз и покорно позволил себя одеть, поправить складки и завязать оби. Пожалуй, он предпочел бы, чтобы его ругали, чем стоять вот так, в каменном молчании, под действительно строгим взглядом отца.

И вот теперь, после часа этой пытки, Кендзи сидел напротив Кеншина и глядел в пол. Отец и сын сидели молча, лишь изредка поднимая друг на друга глаза. Ни тот, ни другой не знали, что делать дальше, и обоим казалось, что вот так, в молчании, прошла целая вечность,
Кеншин перестал сердиться на сына, как только увидел ужас на его лице.. Ведь Кендзи не нарочно укусил его, это был инстинкт, боевой рефлекс, не более того. Он даже расстроился из-за того, что позволил себе быть слишком суровым с сыном, и тот испугался.
Мальчик уже получил свое наказание, и раскаивался в содеянном. Он был в этом уверен.

Кендзи снова поднял глаза на отца и издал какой-то звук. который, возможно, следовало расценивать как сигнал к примирению. Он медленно поднялся на ноги, с отвращением глянул на новое кимоно и произнес:
- Плохое.
- В чем дело, Кендзи-тян? Тебе не нравится этот цвет? – спросил Кеншин, и протянул руку к сыну, предлагая мир. Он вздохнул с облегчением, когда Кендзи залез к нему на колени и спрятал лицо в складках его ги.
Всё было прощено и забыто. Кеншин обнял малыша, прижавшись щекой к его мягким волосам.
- Всё равно плохое, - сообщил Кендзи, вытирая нос о новый ги отца.

- Почему же? – удивился Кеншин. Он никак не мог понять, почему Кендзи так возненавидел свою новую одежду. Вроде бы. он еще слишком мал, чтобы обращать внимание на цвет и фасон своей одежды. Причина ненависти к зеленому кимоно так и осталась для Кеншина неясной
- Ты отлично выглядишь, Кендзи, - сказал он, - зеленый цвет тебе идет.

Кендзи фыркнул в ответ. Ему было абсолютно все равно, какого цвета это несчастное кимоно. Он ненавидел его исключительно за то, что оно было новым и нарядным.
В новой одежде невозможно было играть во все привычные ему игры. Мать обязательно стала бы ругаться, если бы он хоть чуть-чуть ее испачкал или порвал.
И теперь, когда на него все-таки нацепили эту вещь, он был уверен, что впереди его ожидает только скука, и ничего кроме скуки, потому что он должен будет вести себя « как хороший мальчик». Новое кимоно означало кучу запретов и ограничений, а Кендзи ненавидел какие бы то ни было запреты .
Он тяжело вздохнул и стал теребить свой оби.
- Даже не думай об этом,- предупредил Кеншин.
Кендзи сморщился, вздохнул и снова положил руки на колени.

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Камия Каору, Миодзин Яхико, Хико Сейджуро, Шиномори Аоши, Фэнфикшн, Остальные

---

Шишио - Терминатор??

[Рина Север]

Вот теперь я все понял

@темы: Графика, Шишио Макото, Юмор

---

фанфик про Кендзи, продолжение. Часть 3

[Himura_K]

Название:Гигант и львенок
Автор: пока не нашла, его страница удалена.
Перевод-Himura_K
Краткое содержание: "Дети-цветы жизни"
Часть 3
Действующие лица - те же и зануда Аоши ))


Мисао и Каору сидели вдвоем на крыльце Аойи, глядя на звезды. Несмотря на поздний час, на улице все еще было много народу. Очевидно, все готовились к предстоящему празднику.
Мисао вздохнула и потянулась, поморщившись от боли в укушенном плече. Прошло всего полдня. но на месте укуса уже образовался внушительных размеров синяк, отливающий всеми цветами радуги – лиловым, красным, желтым и даже зеленоватым.-
- Даже не верится. что Кендзи-тян проспал ужин, - сказала она
Каору бросила на подругу извиняющийся взгляд:
- У него сегодня был трудный день, и он очень устал. Удивительно, но даже такой ребенок, как Кендзи, оказывается, может устать.
Ее и вправду удивило, что сын заснул как убитый. и так рано. Дома уложить его спать было очень нелегким делом.
«Возможно, нам стоит путешествовать почаще», - отметила про себя Каору.

-Химура выглядит таким счастливым. – сказала вдруг Мисао, запрокинув голову и глядя на звездное небо, - Теперь видно, что он улыбается и смеется от души.
Однако голос ее при этом звучал задумчиво и даже печально.
Каору внимательно посмотрела на подругу:
- Ты ведь сейчас думаешь об Аоши? Да, Мисао-тян?

Каору искренне сочувствовала ей. Она-то знала, что значит жить под одной крышей с человеком. которого любишь, но понятия не имеешь ни о его мыслях, ни о его намерениях. Они с Кеншином так долго топтались друг возле друга, пытаясь скрыть свои чувства и боясь высказать их вслух.
Но ведь смогли же они, наконец, объясниться!
Ей хотелось как-то успокоить и подбодрить Мисао, но, подумав, она поняла. что сказать ей нечего.
Ей было неведомо, что там себе думает Аоши об одной девушке-ниндзя. А давать подруге ложную надежду не хотелось.
Любовь Мисао к командиру Онивабан была настолько сильной, что она обошла чуть ли не всю Японию в его поисках. То, что он вернулся в Аойю, было прекрасно. Но за эти годы их отношения так и не сдвинулись с мертвой точки.
Аоши проводил большую часть времени, запершись в своей комнате, медитируя или занимаясь скучной бумажной работой.
Он почти ни с кем не разговаривал, и оставался все таким же холодным и неприступным, никому не позволяя заглянуть в свое сердце…

Каору все же не выдержала. Не могла она видеть подругу такой расстроенной.
- Не волнуйся, Мисао-тян, - сказала она, - я уверена, что всё изменится к лучшему.
Да, вот так было лучше – ее слова давали надежду, но ничего конкретного не обещали.
- Спасибо, Каору-сан, - улыбнулась Мисао, - я тоже так считаю.

Мисао снова перенеслась мыслями к малышу Химуры и его отцу, которые так самозабвенно играли сегодня во дворе. Она вспомнила, как они заразительно смеялись и радовались…
«Интересно, а Аоши стал бы радоваться своим детям и играть с ними? – подумала она.
Однако при всем желании она не смогла представить Аоши вот так катающимся в пыли двора, как это только что делал Кеншин.
Но ведь и от бывшего Хитокири Баттосая никто ничего подобного не ожидал…

******.
Аоши сидел в своем кабинете, окруженный кипами бумаг и книг, читая в тускловатом свете лампы некий документ. Отхлебнув глоток чая, он еще раз пробежал глазами по бумаге, нашел там какую-то ошибку и потянулся за кистью, чтобы сделать пометку.
Аойя была сейчас непривычно тихой, и это по какой-то непонятной причине не давало ему сосредоточиться. Он знал, что все мужчины отправились в город, и потащили с собой Химуру и мальчишку-самурая, но женщины, оставшиеся дома, тоже очень тихо себя вели. Возможно, они сидели снаружи, на крыльце, и их не было слышно.
Однако, он ожидал, что в доме, полном гостей, все же будет более оживленно, что Мисао и Окина обязательно затеют какой-нибудь невозможно шумный спор, или женщина Химуры примется лупить мужа и ученика своим шинаем.. Но этого не произошло.
Помнится, он когда-то насмехался над Химурой за то, что тот связался со всей своей дурацкой компанией, и никак не мог понять, почему такой сильный человек позволяет этим самым обычным людям командовать собой. Ведь без всякого сомнения, Баттосаю нравилось слушать, как его жена орет на него, или на своего нерадивого ученика, каждый день. В довершение всего, он завел крепкую дружбу даже с этим бывшим бандитом, Саноске.
Подобное поведение казалось Аоши более чем странным, и раздражало , поскольку находилось вне его понимания, но с момента возвращения в Аойю он вроде как начал понимать…
Это заняло некоторое время, но он привык к бесконечной болтовне Мисао, и ему даже нравилось ее слушать, хотя он тщательно срывал это. Дошло до того, что он с нетерпением ждал, когда Окина и Мисао начнут свою очередную перепалку. Невозможно было найти ни одного рационального объяснения, почему ему начали нравиться подобные вещи…Может быть, когда вокруг него происходило все это, он чувствовал себя…дома?

Свет лампы стал совсем тусклым, и Аоши решил не портить себе зрение, а зажечь другую лампу. которая стояла в углу. Он встал…и замер на месте, почувствовав, что за ним кто-то наблюдает.
Дверь комнаты была полуоткрыта, чтобы впустить внутрь свежий воздух, и холодные голубые глаза заметили стоящую на пороге крошечную фигурку, закутанную в одеяло.
Ярко-рыжие волосы Кендзи торчали в разные стороны, юката была вся измята и перекручена – он явно только что проснулся. и глядел на Аоши все еще сонными глазами , но с нескрываемым интересом.

Когда он проснулся, то обнаружил себя в чужой комнате, и родителей рядом не наблюдалось. Другой ребенок бы заплакал, но не Химура Кендзи. Вместо этого он подхватил свое одеяло, и отправился искать мать и отца. У него даже и мысли не возникало, что они могут куда-то исчезнуть и бросить его одного.
Как ни странно, ночное путешествие по пустому дому не привело его к родителям. Зато привело в неизвестную, тускло освещенную комнату, и, будучи любопытным ребенком, Кендзи решился заглянуть туда.
Человек, оказавшийся внутри, выглядел не слишком дружелюбно, и даже страшновато, но Кендзи слишком устал, чтобы об этом думать. Несколько секунд он изучал хозяина комнаты, а потом все же вошел внутрь, волоча за собой одеяло. Остановившись возле высокого, в западном стиле, стола, он задрал голову и вопросительно глянул на голубоглазого высокого человека.
- Темно, - сообщил Кендзи, - Здесь темно.

Аоши удивленно заморгал. Сиреневые глаза в упор смотрели на него. Мальчик явно ожидал от него какой-либо реакции.
Честно говоря, Аоши слегка растерялся. Дети крайне редко подходили к нему. Обычно они пугались его молчаливости и бесстрастно-холодного лица, и поскорее убегали. Но этот ребенок не собирался убегать, а стоял и терпеливо ждал от него ответа.
« Он напоминает мне Мисао-тян, когда она была маленькой, - подумал Аоши. Он вспомнил, как когда-то давно сидел на крыльце Аойи, а крошечная Мисао весело играла с Ханьей и Шикиджо, совершенно не обращая внимания на их устрашающую внешность. Она видела их такими, какими они были на самом деле – хорошими, честными, любящими людьми, которые ради нее были готовы на всё. Точно такие же мужество, силу и доверие, как у маленькой Мисао, он видел сейчас в ребенке Баттосая.
Аоши вышел из-за стола и приблизился к незваному гостю.
« Почему же он меня совсем не боится?» - подумал он.
Мальчик не испугался, не сделал ни шагу назад, когда Аоши наклонился к нему и глянул на него очень строгим ледяным взглядом. Вместо этого малыш посмотрел на него спокойно, и даже с какой-то скукой. Если не с жалостью.
Аоши едва не улыбнулся удивительному сходству отца и сына.
- В чем дело, Химура-тян? – спросил он, и сам удивился мягкости своего голоса., - Ты боишься темноты?
Кендзи помотал головой, от чего рыжие волосы разлетелись в стороны.

- Хорошо. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату.
Он поднял мальчика с пола, поначалу изумившись, насколько тот мал и хрупок. Впрочем, если вспомнить, чей это ребенок, ничего другого и не ожидалось.
- Уже очень поздно, и твои родители будут волноваться, если не найдут тебя.
Он перехватил Кендзи поудобнее, удивляясь, что подобный навык не полностью им забыт со времен раннего детства Мисао. .

- Они найдут меня,- сказал Кендзи, - Папа найдет.
Брови Аоши поползли вверх. Такая уверенность застала его врасплох.
- Я не хочу спать, - Кендзи завертелся у него на руках.
- Что это? – спросил он, указывая на стол, заваленный бумагами и прочими канцелярскими принадлежностями.

Аоши застыл на месте с ребенком на руках, чувствуя его теплое дыхание возле уха и маленькую ручонку, обнимающую его за шею. Как всегда, он пытался проанализировать ситуацию, найти рациональное решение – но у него ничего не получалось. Ребенок Химуры сделал с ним что-то такое, отчего все стальные стены, что он понастроил внутри себя, дали трещину.
Открытость и непосредственность этого малыша затеплили, казалось бы, давно погасший огонек в его сердце. Он вдруг понял, что ему очень нравится общество этого мальчика, и хочется, чтобы тот оставался тут подольше.
Впервые за многие годы Аоши положился на свои чувства, и закинул все свои рациональные логические построения куда-то в самый дальний угол своего разума.. Он, конечно, понимал, что следовало бы отнести ребенка обратно, в его комнату, но вряд ли мальчик захотел бы там оставаться. Он вспомнил те бессонные ночи, которые проводил, стараясь уложить маленькую Мисао в ее постель, и неизменно находя ее час или два спустя в своей комнате, на своем футоне, свернувшуюся калачиком рядом с ним. Можно, конечно, было запереть дверь, и не пускать ее, но он считал это слишком жестоким, а поэтому молча терпел, когда она вертелась и брыкалась во сне…
Аоши вздохнул и повернулся к столу:
- Это работа, Химура-тян, - объяснил он, - Бумаги и документы. Если ты будешь хорошо себя вести, можешь немного посидеть тут со мной, пока твой отец не придет за тобой.
Он поверить не мог, что говорит такое! Ведь обычно он совершенно не нуждался в чьей-либо компании, и мог просидеть один сколь угодно долго, не сказав ни единого слова – кроме разве что благодарности за принесенную ему еду. И уж совсем дико было то, что ему, мастеру медитаций и самоконтроля, вдруг захотелось общества какого-то младенца.
Аоши постарался выкинуть эти мысли из головы, и решил занять чем-нибудь Кендзи, пока за ним не пришли родители. «Они скоро найдут его, - говорил он себе, а пока будет разумно подержать его здесь, присмотреть за ним, чтобы он был в безопасности»
Осторожно посадив ребенка на стол, Аоши сдвинул часть бумаг в сторону, дабы освободить место. Потом уселся на высокий и неудобный деревянный стул и пересадил Кендзи со стола к себе на колени..
Он снова взял документ, который читал до этого, но прочитанные строчки тут же улетучивались из памяти, потому что все мысли его были сосредоточены на малыше, восседавшем на его коленях.
Кендзи сидел тихо, как примерный мальчик, сложив руки на коленях и спрятав их в рукава юкаты, и с нескрываемым любопытством разглядывал столбики букв. Его словно заворожил узор из черных кандзи на белой бумаге. Мальчик затаил дыхание, когда Аоши опустил кисть в тушечницу и начал что-то писать , его глаза следили за каждым движением
Кендзи заерзал на коленях у Аоши, и снова посмотрел на него вопросительно. Трудно было сидеть тихо, когда происходят такие интересные вещи.
- Хочешь попробовать сам, Химура-тян? – спросил Аоши.
Он вытащил из стопки несколько чистых листов и положил перед мальчиком.
Он был уверен, что Кендзи еще слишком мал, чтобы учиться чтению и письму, но вспомнил, как Мисао могла часами выводить какие-то каракули на бумаге. Каракули эти, конечно, не имели никакого смысла, но она была счастлива. и это было главным.
Он вложил кисть в руку Кендзи и показал, как правильно ее держать.
Кисть была слишком большой и тяжелой для такой маленькой ручонки. Мальчик неуклюже взял ее и провел несколько линий на бумаге. Остановился и посмотрел на дело своих рук, чрезвычайно довольный своим «произведением»
Движения маленькой руки становились все более уверенными, и вскоре весь лист был изрисован беспорядочными линиями и кляксами.
- Смотри! – Кендзи сунул изрисованный лист под нос Аоши, чтобы тот тоже смог насладиться его «творением». Потом лист бумаги полетел на пол, а Кендзи схватил следующий..
Глядя на то, как малыш увлеченно покрывает бумагу черными каракулями, а затем разбрасывает изрисованные листы по всей комнате. Аоши почувствовал, как уголок его рта непроизвольно приподнимается в подобии улыбки и удивился, сколько удовольствия, оказывается, может извлечь ребенок из таких простых вещей, как бумага и кисточка с тушью.
- Действительно, дети очень сообразительные существа по сравнению со взрослыми, - вдруг подумал он, - . Они ничего не упускают из виду, интересуются всем, что вокруг, быстро всему учатся, и не думают о каких-то там последствиях , или что будет, если они ошибутся…А у взрослых это вечно в голове. Да и вообще, если бы люди оставались детьми на всю жизнь, они были бы куда лучше….

Он не знал, как долго маленький Химура находился в его комнате, но вдруг ощутил еще чье-то присутствие. Мальчик тоже это заметил, и повернулся к двери

- Оро? – произнес он, копируя не только любимое отцовское словечко, но и его интонации

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Камия Каору, Миодзин Яхико, Хико Сейджуро, Шиномори Аоши, Онивабансю, Фэнфикшн, Остальные

---

Хаджиме Сайто

[Рина Север]

Итак, Хаджиме Сайто, он же инспектор Фуджита Горо, он же "эта сволочь Хаджиме Сайто".
Думаю, этот персонаж и историческая личность залуживают отдельного поста.
Собственно, здесь я хочу привести немного сведений именно об историческом прототипе, реально существовавшем человеке Хаджиме Сайто, но, надо сказать. его образ и история показаны в сериале довльно верно и расхождений, практически, нет.
Итак, что нам сообщает о Хаджиме Сайто Википедия
Это японский самурай, наиболее известный как командир третьего подразделения Шинсенгуми, отряда военной полиции города Киото. Сайто был одним из нескольких основных членов Шинсенгуми, переживших падение сёгуната Токугава и сопровождавшие его гражданские войны (войну Босин и войну Сэйнан).
О ранних годах жизни Сайто известно очень мало. По одной из версий, он родился в городе Эдо провинции Мусаси (современный Токио), и при рождении получил имя Хаджиме Ямагут. Отец его купил титул гокэнина (мелкого дворянина, служившего непосредственно сёгунам Токугава). У Сайто был старший брат по имени Хироаки и старшая сестра, которую звали Кацу. Согласно опубликованным записям о семье Сайто, он покинул Эдо в 1862 году, после того, как по неосторожности убил хатамото (высокопоставленного сёгунского вассала). Сайто отправился в Киото, где преподавал кэндзюцу (фехтование) в додзё некого Ёсиды, хорошо знакомого с отцом Сайто.
Сайто был знаком с будущим командиром Шинсенгуми Кондо Исами и часто посещал его додзё Сиэйкан, находившееся в сельской местности неподалёку от Эдо. В Киото Сайто вошёл в число 13-ти человек, сформировавших Росигуми — прообраз Шинсенгуми. Став членом отряда, Сайто получил должность помощника заместителя командира, в его обязанности также входило преподавание кэндзюцу. В конце 1864 года, после некоторых преобразований в должностях командного состава, Сайто стал командиром четвёртого подразделения. Однако уже в апреле 1865 года, после того, как Шинсенгуми перебазировались в монастырь Нисихонган-дзи, Сайто стал командовать третьим подразделением. Существует мнение, что он наблюдал за деятельностью разведчиков отряда и действиями врагов, а также выполнял обязанности внутренней безопасности в самом Шинсенгуми. Это мнение основывается, в частности, на слухах о том, что он лично убил нескольких членов Шинсенгуми, заподозренных в связях со сторонниками реставрации Мэйдзи, например, Такэду Канрюсая и Тани Сандзюро. Тем не менее, достоверные данные о его причастности к смерти Такэды и Тани отсутствуют, так что некоторые историки оспаривают его подобную деятельность.
Через год, после начала гражданской войны Босин (1868—1869), Сайто в составе отряда принял участие в сражениях при Тоба — Фусими и Косю — Кацунуме, после чего отступил к княжеству Айдзу вместе с выжившими в боях членами Шинсенгуми. Хидзиката Тосидзо, командовавший этой уцелевшей частью отряда, был ранен в битве при замке Уцуномия, и командиром стал Сайто; это произошло около 26 мая 1868 года, причём Сайто командовал отрядом под именем Ямагути Дзиро, которым пользовался с конца 1867 года. После боя за перевал Бонари, который в результате был сдан, Хидзиката решил отступить и от Айдзу. Сайто, однако, не согласился с этим решением, остался и продолжал участвовать в боях вместе с армией княжества до самой битвы при Айдзу. Это расхождение между Сайто и Хидзикатой было описано в дневнике одного из самураев княжества Кувана, причём одной из ключевых фигур инцидента был назван Отори Кэйсукэ, которого Хидзиката попросил принять командование отрядом; таким образом, Хидзиката не был непосредственным участником конфликта. Тем не менее, непосредственные причины и роли всех участников в конфликте остаются не вполне ясными, особенно учитывая противоречивые даты.
Вместе с несколькими соратниками из Шинсенгуми, оставшимися с ним, Сайто сражался против правительственных войск при Нёрай-до, маленьком храме, расположенном около замка Айдзувакамацу. Силы империалистов сильно превосходили по численности войско Айдзу; после этой битвы Сайто некоторое время считался погибшим, однако ему удалось отступить обратно к основным силам Айдзу, после чего он присоединился к армии княжества в качестве члена отряда под названием Сюдзякутай (Судзакутай). Позже, когда пал замок Айдзувакамацу, Сайто был взят в плен и вместе с группой бывших самураев из Айдзу отправлен на юго-запад, в княжество Такада, находившееся в провинции Этиго. В списке пленных, отправленных в Такаду, Сайто числился под именем Итиносэ Дэмпати.

После революции Сайто, уже под именем Фудзита Горо, направился в Тонами, новое княжество рода Мацудайра, ранее владевшего Айдзу. Он поселился вместе с Курасавой Хэйдзиэмоном, бывшим каро (советником правителя) из Айдзу, который был давним другом Сайто. Курасава занимался переселением самураев из Айдзу в Тонами, и постройкой жилищ в этой местности, особенно в деревне Гонохэ (современная префектура Аомори). В Тонами Сайто познакомился со своей первой женой Синодой Ясо. Она происходила из богатой семьи бывших самураев Айдзу, к которой, в частности, относился Синода Гисабуро, командир Бяккотая — отряда молодых самураев, защищавших замок Айдзу во время войны Босин. Сайто и Ясо познакомились благодаря Курасаве, который посодействовал их свадьбе, состоявшейся 25 августа 1871 года, и предоставил им возможность пожить в своём доме. Предполагается, что приблизительно в это время у Сайто появились связи с японской полицией. 10 февраля 1873 года Сайто и Ясо перебрались из дома Курасавы в дом Уэды Ситиро, знакомого Курасавы; год спустя, 10 июня 1874 года Сайто покинул Тонами и отправился в Токио, а Ясо перебралась обратно к Курасаве. В записях семьи Курасава последняя запись о Ясо датируется 1876 годом; больше о ней ничего не известно. Сайто же примерно в это время начал работать в токийской полиции.
В 1874 году Сайто женился на Такаги Токио, дочери Такаги Кодзюро, ещё одного самурая из Айдзу. Настоящее имя её было Сада, и она некоторое время состояла во фрейлинах при Мацудайре Тэру, приёмной сестре Мацудайры Катамори, бывшего главы Айдзу. У Сайто и Токио было трое сыновей: Цутому, Цуёси и Тацуо. Последний был усыновлён семьёй Нумадзава, родственниками Токио по материнской линии (ещё одна семья каро из Айдзу), чей род был практически уничтожен во время войны Босин. У первого сына, Цутому, и его жены Нисино Мидори родилось семеро детей; род Фудзита (Сайто) продолжается и до настоящего времени (2000-е годы), его представители — Таро и Наоко Фудзита, дети второго сына Цутому по имени Макото.
В течение жизни Сайто рассказывал о своей службе в Синсэнгуми нескольким друзьям, в частности, уроженцам Айдзу Ямакаве Кэндзиро и Такаминэ Хидэо, чьи дома он часто посещал. Однако в отличие от Нагакуры Симпати, командира второго подразделения, тоже пережившего войну Босин, Сайто свои истории не записывал и никак не документировал. Не существует и достоверных изображений Сайто: например, здесь привелен участок коллективной фотографии служащих полиции, на которой предположительно находился и Сайто, найденный на ней методом исключения.



В более поздние годы Сайто помог Нагакуре и Мацумото Рёдзюну, личному врачу последнего сёгуна Токугавы Ёсинобу, воздвигнуть памятник командирам Синсэнгуми Кондо Исами и Хидзикате Тосидзо. Со временем Сайто оставил работу в полиции и устроился охранником в женский университет Отяномидзу, а позже работал в Токийском образовательном университете; эти места он получил благодаря своей дружбе с Такаминэ Хидэо.
В течение жизни Сайто много пил, и считается, что это послужило одной из причин его смерти от язвы желудка. Он умер в 1915 году у себя дома в возрасте 71 года, сидя в традиционной японской позе сэйдза.

Итак, вот что говорит нам об этой колоритной личности Википедия. Лднако, все, написанное здесь - лишь одна из версий жизни Сайто, и версий таких было много. Даже дата его смерти в 1915 году нея является полность достоверной.
Вот, например, какой интеерсный материал я нашел здесь

"Хаджиме Сайто", так же известный как "эта сволочь Хаджиме Сайто", он же "инспектор Фуджита Горо", он же Ямагучи Дзиро.
"Эту сволочь" хоронили пять раз, из них три - еще при сегунате, а последние "абсолютно достоверные похороны Хаджиме Сайто" состоялись в 1905 (продавались билеты), но в 1917-м его опять наблюдали в качестве преподавателя фехтования в каком-то локальном додзе. После чего дальнейшие похороны были признаны бесполезными.
Почетный титул "эта сволочь" также имеет свою предысторию, достойную отдельного романа. Во время шума и хаоса Реставрации для ликвидации троицы "самых матерых рецедивистов с катанами" было выделено ажно четверо стрелков с европейскими винтовками (что тогда считалось типа очень и очень круто), из них на долю Хаджиме Сайто - целых двое.
Результат - один мегабоец отделался ранением, но "своего" стрелка таки убил, второй - просто убил, а Хаджиме Сайто порезал своих киллеров еще до выхода на огневую позицию. Один из этой пары вел дневник, где и была сделана историческая запись - "уже пятый день мы гоняем по горам эту сволочь Хаджиме Сайто...". На том "уютненький дневничок" и оборвался, а в качестве точки - кровь его хозяина на всю оставшуюся страницу.
Дневник этот и по сей день хранится где-то, а Хаджиме Сайто получил официальный титул "эта сволочь".

У кого что есть - дополняйте)))

@темы: Сайто Хаджиме, Прототипы, Исторический фон

---

Нас посчитали!

[Himura_K]

Наш баннер висит в более, чем достойном сообществе bakumatsu-info
www.diary.ru/~bakumatsu-info/
всем его рекомендую, там есть, что почитать

@темы: Исторический фон, Ссылки

---

Кошмары русских переводов

[Fuchoin Kazuki]

Итак, досмотрел я выкидыш канала СТС под называнием "перевод нашего аниме". Ну, что я могу сказать...
Я этой темы немного касался уже у себя в дневнике, но хочу подробнее.
Начать с того, что озвучивают всего четыре голоса: два мужских и два женских, вместо 134 родных (ниче так разница)))). Собственно, против голоса Кеншина я бы даже ничего не имел, если бы этим же голосом не говорила ровно половина мужских персонажей))) Кроме этого, голос Саноске гораздо выше, чем у Кеншина))) Говорят страшно пафосно, будто озвучивают не серьзный взрослый сериал, а "Утиные истории"))) А как они подвывают во время драк - это просто словами не передать!! Мартовские коты отдыхают!)))) А Каору всегда кричит "ийя!"))))))) Как будто это какие-то "Черепашки-ниндзя")))
А вот зачем они переврали имена, для меня остается полной загадкой. Так, Каору у них - Кори, Яхико - Ёси, Кеншин - Кенси, он же Батусай Сокрушитель (!!!), Саноске - Саноцуки (с ударением на У), Сайто - Сато, Аоши - то Оси, то Оши, причем, он - предводитель БАНДЫ ОНИ))))). Шишио Макото находится не в Киото, а в Эдо. Шинсенгуми - шинсены. А рестораны: "Акабеко" - почему-то "Лени", а "Широбеко" - "Шери-беби"))))))))))
Разумеется, ни о каких "ваш покорный слуга" и "де годзару", не говоря уж об "оро", речи не идет.
Каматари там девица, а Кеншин приходит на могилу своего друга.
Я вот одного не понимаю - ЗАЧЕМ так коверкать все? Неужели, они сами не видят, что это не тупые "чебурашки-ниндзя", а серьезный сериал? Неужели, они совершенно не уважают ни себя, ни свою аудиторию?
Кстати, пиратский переводчик, который то и дело там проскакивает, тоже жжот))) У него не Кеншин, а КеншИн, причем, в родительном падеже будет - КеншинА)))))))))

@темы: Переводы

---

фанфик про Кендзи. Продолжение (ч. 2)

[Himura_K]

Название:Гигант и львенок
Автор: не помню, но найду. Фанфик из старых запасов.
Перевод-Himura_K
Краткое содержание: "Дети-цветы жизни"
Часть 2
Действующие лица - семейство Химура, Хико Сейджуро XIII и другие
[

Мисао хихикнула, глядя на озабоченное лицо Каору, и втайне порадовалась, что не ей придется отмывать этого ребенка. Привилегия тетушки – дарить подарки, угощать сладостями и позволять то, что нельзя. А отдуваться за это будут родители.
Смеясь, она направилась к двери в Аойю, но тут дверь сама с силой растворилась, едва не сбив ее на землю. А затем ее заключили в такие крепкие объятия. что выбили из нее весь дух.
- Ты вернулась! Мы скучали по тебе, Мисао! – закричал Окина, сжимая ее еще крепче.
Мисао наконец удалось сделать вдох:
- Дедуля, меня не было всего два часа, старый ты хрыч! – она задергалась, пытаясь освободиться

Яхико вытаращил глаза и прошептал на ухо Кеншину :
- По-моему, этот старикашка совершенно не изменился

Окина поправил кимоно и повернулся к гостям, широко раскинув руки.
- Добро пожаловать в гости, дорогие друзья! Мы так давно не виделись!
Улыбаясь от уха до уха, он оглядел всех гостей. и наконец, его взгляд остановился на Кендзи:
- А это кто такой у нас?

Мисао дернула его за рукав и тихо предупредила:
- Дед, лучше не трогай его, - и потянула вниз свой воротник, дабы показать результат их первой встречи.
Окина удивленно вытаращил глаза, подошел к малышу, который на этот раз вцепился мертвой хваткой в отцовские хакама, и присел возле него на корточки.
- Кто же это может быть? - умильным голосом спросил он, - Неужели мини –Химура-сан?

Кеншин улыбнулся и погладил сына по голове:
- Это мой сын, Химура Кендзи.
- Это же очевидно, - сообщил Окина, - вы совсем одинаковые.. ну вот разве что ты почище будешь.
Все засмеялись – кроме Кендзи, который, весь в шоколаде, стоял, насупившись, и не мог понять, чего это взрослые так веселятся.
-Мисао дала ему шоколадку, - объяснила Каору, - И теперь, боюсь, его срочно придется искупать.
- Дети есть дети. – сказал Окина,- Вот Мисао, к примеру, приходилось мыть по три раза на дню, когда она была в этом возрасте.
Он ухмыльнулся и добавил:
- Сейчас-то уже хватает двух раз. И мы надеемся, что она когда-нибудь дорастет до того, чтобы мыться всего раз в день.
Все снова засмеялись, а Мисао сжала кулаки и проворчала:
- Ну да. очень смешно!

**********

Вечер надвигался на Киото. Последние лучи солнца медленно гасли за домами. Запахи готовящегося ужина витали над Аойей.
Каору острейшим ножом резала овощи, поскольку ей запретили прикасаться к другим блюдам. Но она не стала возмущаться, а просто весело болтала с Мисао, которая тем временем помешивала что-то в кастрюле.
Во дворе Яхико начал свою ежедневную тренировку, а Кеншин затеял с сыном игру в салочки.
Окина и прочие члены Онивабан, кроме Аоши, собрались на крыльце, подбадривая маленького Кендзи, который тщетно пытался поймать отца. Они заливались смехом всякий раз, когда Кеншин, используя свою «божественную скорость, исчезал из поля зрения сына, чтобы неожиданно появиться у него за спиной и пощекотать его.
Каору слушала этот веселый шум, и ей все больше и больше хотелось поучаствовать в общей забаве. Или хотя бы посмотреть. Поэтому она стремительно разделалась с кучей овощей и сбежала. Она встала возле двери, и весь двор оказался у нее как на ладони.
Ей очень нравилось смотреть, как Кеншин играет с детьми – с тех самых пор, как он поселился в ее додзе. Она сама не знала почему - возможно, ее восхищало то, что человек, который считался настолько опасным, так радостно играет в глупые детские игры. Она уже убедилась, что он совершенно искренне участвует в ребячьих забавах, и не чувствует и тени смущения, если это видят окружающие. Любой взрослый мужчина, будучи пойман за подобным занятием, сгорел бы со стыда. Но только не Кеншин.

Он с истинным удовольствием кидал мячик, пускал пузыри, лепил куличики и даже бегал на четвереньках. И все это с дурацкой и совершенно счастливой улыбкой.
«Наверное, он так наверстывает упущенное, - подумала Каору, - ведь у него толком и детства-то не было»
Кеншин практически никогда не вспоминал свое раннее детство, до того, он как стал учеником Хико Сейджуро.
Зато рассказывал ей, что дети его всегда любили, даже в те времена, когда он был Хитокири Баттосаем, они вечно ходили за ним хвостом и просили с ними поиграть. Даже тогда он им не отказывал, хотя Каору было очень сложно представить «темную половину» Кеншина в обществе маленьких детей. Впрочем, она верила ему на слово – в конце концов, он и тогда был все тем же человеком, которому нравились простые, мирные и невинные вещи.

«Говорят, что дети чувствуют истинную сущность человека», - подумала она, и улыбнулась, вспомнив двух маленьких девочек, оставшихся в Токио. Аяме и Сузуми взяли Кеншина «в братья» в тот момент, когда он впервые переступил порог Камия-додзе. Они его обожали, всюду ходили за ним, постоянно заставляли принимать участие в своих девчачьих играх. Он никогда не отказывался, и так заботился о них, как будто это были его собственные дети. Девочки безоговорочно доверяли ему, и понимали его, пожалуй, получше, чем многие взрослые.

А связь между Кеншином и Кендзи была вообще чем-то уникальным. Кеншин словно всякий раз оживал душой, когда брал на руки сына или играл с ним. Они были неразлучны, связаны не только кровным родством, но душой и сердцем. И, странное дело, как бы мал Кендзи ни был, он уже понимал это, умел безошибочно чувствовать настроение отца, и всегда оказывался рядом, когда того одолевали плохие воспоминания. Каору иногда немного завидовала, но понимала, до какой степени они нужны друг другу…Пожалуй, Кеншин даже больше нуждался в Кендзи, чем сын в нем.

Во дворе тем временем Кеншин снова исчез из виду, но на этот раз спрятался в тени сарая, оставив сына стоять посреди двора с растерянным видом. Однако, Кендзи был не из тех, кто легко сдается. Он постоял еще, покрутил головой – и вдруг целеустремленно направился куда-то, глядя на что-то, видимое ему одному.
«Нет, от него ты не спрячешься», - подумала Каору.
Кендзи радостно пискнул и побежал за сарай. Потом она услышала смех Кеншина и удивленные возгласы сидевших на крыльце. В следующий момент Кеншин возник из сумерек, вместе с Кендзи, уцепившимся за его штанину, и оба при этом хохотали, как сумасшедшие.

- Я даже не знаю, что меня удивляет больше, Баттосай с ребенком, или Баттосай в мире с самим собой,- раздался у Каору за спиной низкий монотонный голос
Каору обернулась и заметила в дверях длинную темную фигуру Аоши. Его лицо оставалось бесстрастным, но он внимательно наблюдал за всем. что происходило во дворе.
Она уже давно бросила все попытки понять, что делается у этого человека в голове. Его было невозможно «прочитать», но , во всяком случае, она его не боялась. Он был хорошим, честным человеком, и на него можно было положиться в трудную минуту.
- Да, это кажется странным, - тихо ответила она, - Но он ведь заслужил это, разве не так7.

Аоши в ответ произнес нечто нечленораздельное, и они оба стали смотреть, как Кеншин, споткнувшись о Кендзи (который словно приклеился к его ноге), плюхнулся на землю. Малыш тут же вскочил на него, и принялся лупить тоненьким прутиком. который держал в руке. Кеншин закрыл лицо руками в притворном ужасе, и молил о пощаде, а Кендзи визжал от восторга, прыгая у него на животе.

- Он никогда не был хитокири в душе, - заметил Аоши, глядя на эту картину.
Каору вновь кивнула. Пусть во время войны ее муж был самым опасным хитокири Японии, но он был всего лишь орудием, рукой, держащей меч. Его сердце всегда было добрым и сострадательным, но, связанный словом чести, он попытался похоронить эту часть себя где-то глубоко внутри. Однако у него это не получилось, бремя вины и ужаса перед содеянным было тяжелее, чем могло вынести его доброе сердце. Поэтому он сам считал себя монстром, недостойным любви и сочувствия, поэтому странствовал по всей Японии, стараясь искупить свою вину.
Исцеление было трудным и долгим. Оно началось с Томоэ, его первой жены, которая показала ему луч света и надежды в кромешной тьме. А потом, после десяти лет странствий, судьба занесла его в додзе Каору, и там он, наконец, вновь научился любить и быть любимым.
А потом родился Кендзи, и жизнь Кеншина как будто началась заново.

Каору улыбнулась – Кендзи вдруг притих и широко зевнул. Он бросил свое «смертельное оружие» и опустил голову на грудь отцу, все еще лежавшему в пыли двора.
Он так устал, что у него уже не было сил не только играть, но и вообще двигаться – слишком длинным и насыщенным впечатлениями был этот день.
Кеншин приподнял голову, глянул на засыпающего сына и, все еще лежа на земле, стал поглаживать его по спине, пока тот не заснул окончательно.
Каору вновь повернулась к Аоши:
- Дети исцеляют сердце, Аоши-сан, - сказала она, заметив, что он не отрывает взгляда от отца с сыном. Ей показалось на мгновение, что в его синих глазах промелькнуло что-то необычное…зависть? сожаление? сложно было понять.
Она отвернулась, оставив Аоши наедине с его мыслями, и побежала во двор, чтобы помочь забрать ребенка в дом.
/MORE]

@темы: Химура Кеншин, Камия Каору, Миодзин Яхико, Хико Сейджуро, Шиномори Аоши, Онивабансю, Фэнфикшн, Остальные

---

Сроки и возраст

[Fuchoin Kazuki]

А вот, интересно, какой срок охватывает аниме и манга и сколько, в результате, кому лет в течении сериала? Когда Кеншин пришел к Каору, было лето. На тот момент ему было полных 28 лет.
В Киото он ушел в мае, значит, прошел почти год. От Токио до Киото - 540 км, подозреваю, что шел он туда не меньше месяца, если пешком. Значит, уже июнь. События в Киото могли занять несколько недель, а потом Кеншину потребовалось не меньше месяца, чтобы прийти в себя после ранений. Но, думаю, что не меньше, поскольку раны были полостные и очень серьезные. Я по себе знаю, когда у меня были довольно большие раны, они заживали около месяца, но они не шли ни в какое сравнение с теми увечьями, что получил Кеншин. Но, допустим, что он через силу встал, спустя месяц. Это уже конец лета.
Но события следующего сезона показывают нам снова лето, хотя, по логике, должна быть осень, зима и весна. Значит, скорее всего, это уже следующий год. Таким образом, собития аниме-манги не могут охватывать меньше, чем два года, и Кеншину в третьем сезоне уже 30 лет.
Да и Яхико потом явно старше - не может десятилетний ребенок так себя вести.

@темы: Размышления

---

Фанфик про Кендзи (перевод) Часть 1

[Himura_K]

Название:Гигант и львенок
Автор: не помню, но найду. Фанфик из старых запасов.
Перевод-Himura_K (ex-Not_a_shrimp)
Краткое содержание: "Дети-цветы жизни"
Часть 1
Действующие лица - семейство Химура, Хико Сейджуро XIII и другие



- Нет! Только не трогай это!!! – с неистовой силой пронесся вопль над Камия-додзе, а за ним последовал грохот чего-то очень тяжелого, обрушившегося на пол.
Яхико бросился вперед и успел прикрыть малыша собой, прежде чем деревянная стойка для оружия упала прямо на них и развалилась, рассыпая вокруг шинаи, боккены и катаны.

Когда пыль улеглась, Яхико поднялся на ноги, морщась от боли в ушибленной спине. Стук сердца отдавался в ушах. Даже страшно было подумать о том, что могло бы случиться. Им несказанно повезло- они отделались всего лишь парой ушибов и синяков.
Он выругал себя за то, что не уследил за столь быстрым малышом (который в это время продолжал лежать на полу с круглыми от страха глазами. ).
Химура Кендзи был точной миниатюрной копией своего отца, включая удивительную быстроту и сообразительность. Его крошечная головенка была увенчана густой гривой пламенно-рыжих волос, собранных сзади в хвостик. А глаза были удивительного голубовато-сиреневого цвета, на несколько оттенков светлее отцовских. Он унаследовал даже его невинно-удивленный взгляд, однако Яхико было хорошо известно, что скрывается за этим детски-невинным видом.

Он поднял испуганного ребенка с пола и, держа на расстоянии вытянутой руки, еще раз хорошенько осмотрел, дабы убедиться, что малыш не получил никаких повреждений.
Стоило успокоившемуся Яхико вновь опустить мальчика на пол, как в тренировочный зал ворвался Кеншин, побледнев от ужаса при виде разбросанных по всему залу мечей и обломков стойки.
- Кендзи! – закричал он
Малыш захихикал, увидев его встревоженное лицо, и, показав на груду мечей, сообщил:
-Бум!
Яхико вытаращил глаза и, пробормотав себе под нос « Ну да, еще какой бум», схватил Кендзи за шиворот и кинул прямо в руки Кеншину:
- Не волнуйся, с ним все хорошо…как обычно.
Кендзи прижался к отцу, вцепившись одной рукой в его волосы. Он явно обиделся на Яхико за такое грубое обращение и, показав пальчиком на юного самурая, констатировал:
- Яхи – бака!

Яхико оставалось лишь тяжело вздохнуть. Ну весь в Каору! При том, что Кендзи совсем не походил на нее внешне, он уж точно унаследовал ее характерец. Сочетание темперамента Каору и быстроты и ловкости Кеншина делало этого ребенка – по мнению Яхико – подобием бомбы с часовым механизмом.
Он строго посмотрел на мальчика:
- Вот твоя мама взбесится, когда вернется домой и увидит всё это.
Впрочем, этот комментарий скорее предназначался Кеншину.
И Яхико поспешил удалиться, бормоча себе под нос: «И вот какова твоя благодарность за очередное спасение твоей мелкой задницы»

Кеншин вновь поставил сына на пол, понимая, что тот нуждается в немедленном строгом внушении. Но, к сожалению, у него никогда не получалось быть строгим с Кендзи..
- Кендзи-тян, ты очень плохо поступил, - все же начал он, - Это опасно, ты и Яхико могли пораниться.
В такие моменты ему иногда хотелось «изобразить взгляд Баттосая», чтобы этот суровый взгляд и соответствующий голос могли заставить Кендзи воспринимать его слова серьезно. Но куда там! Даже и Баттосай, спрятавшийся где-то глубоко внутри Кеншина, растекся бы розовой лужицей, только взглянув на ангельское личико этого ребенка.
Кендзи в этот момент сделал очень серьезное лицо и, указав пальцем на то, во что превратился тренировочный зал, заявил:
- Бяка!

Кеншин обреченно вздохнул …и погладил сына по голове, сказав себе «Нет, ты совершенно безнадежен» А потом пошел наводить порядок.

**************

Смех и радостный визг Каору услышала еще у ворот.. Улыбнувшись, она спрятала письмо, что держала в руках, и тихо прокралась внутрь. Все еще не замеченная остальными обитателями додзе, она стала наблюдать за сценой, что разворачивалась во дворе.

Сано сидел, развалившись на крыльце, и с ехидной ухмылкой глядел, как малыш Кендзи стаскивает с шеста одну из простыней, только что выстиранных Кеншином. С простыней в руках он пытался убежать, но она оказалась слишком большой. Ноги Кендзи запутались в мокрой ткани, и он шлепнулся на дорожку. Тогда Кеншин бесшумно подскочил к нему сзади, и целиком закатал сына в простыню. Кендзи радостно заверещал, а Кеншин потащил вырывающийся сверток к тазу для стирки, приговаривая, что вот именно эту простыню он будет тереть особенно тщательно.

Судя по виду белья, эта забава продолжалась уже достаточно долго. Целым и невредимым белье осталось лишь на самом верхнем шесте, куда Кендзи при всем желании не мог дотянуться, зато рядом с Кеншином возвышалась целая гора мокрых и покрытых свежей грязью полотенец и простыней.
Каору укоризненно покачала головой, но не могла не улыбнуться, глядя на игры мужа и сына.

Голова Кендзи тут же показалась из таза и повернулась туда, где пряталась Каору. Он растерянно похлопал глазами, но быстро нашел мать и закричав «Мама! Мама!», вывалился из таза на землю.
- Весь в папочку, - умилилась Каору. Она вышла из своего укрытия и, широко расставив руки, приняла сына в объятия.
- Привет, малыш! Скажи, ты хорошо себя вел, пока меня не было дома?
Кендзи кивнул и полез в складки ее кимоно, надеясь обнаружить там какой-нибудь маленький подарок. Она всегда приносила ему что-нибудь из города.
Кеншин поднялся на ноги, отряхивая хакама, и весело поприветствовал жену:
- Добро пожаловать домой. Надеюсь, ты хорошо провела время?
Каору взяла сына на руки и потащила к крыльцу:
- У меня отличная новость, Кеншин, - она показала ему письмо. – Письмо из Киото.
Кеншин взял письмо у нее из рук
- Это от Мисао-доно!
- Да! Они приглашают нас в Киото на праздник и хотят, чтобы мы погостили у них несколько дней. Что ты думаешь?
Каору умоляюще взглянула на мужа. Ей очень хотелось повеселиться на празднике.
Кеншин хотел было усомниться, правильно ли отправляться в такое путешествие с маленьким ребенком, но посмотрел на Каору и сказал:
- Я думаю, это неплохая идея.
Каору бросилась ему на шею, едва не уронив маленького Кендзи.
- Спасибо, спасибо, Кеншин! Там будет так весело!
Она поцеловала его в щеку и побежала в дом, с сыном на руках.


- В Киото, -сказал себе Кеншин, когда они скрылись за дверью, - Всей семьей. Впервые с тех пор, как родился Кендзи
С этого времени и до сегодняшнего дня он каждый год ездил туда в одиночку – на могилу Томоэ, и заодно навещал своих друзей в Аойе. Это был достаточно долгий путь и он сомневался, что Кендзи все это время будет себя хорошо вести.
Потом он подумал, что, возможно, все не так уж плохо, и смена обстановки никому не повредит, и отправился заново перестирывать белье.
Вновь склонившись над тазом со стиркой, он услышал вопль Каору:
- КЕНШИН!!!! Во что вы превратили мой тренировочный зал?!!!
***************
- Кендзи-тян, дай сюда это полотенце, - тщетно взывал к сыну Кеншин, сидя в ванне. Он попробовал сделать очень суровое лицо, однако все, чего он достиг – это дал малышу очередной повод весело смеяться над ним.
Свежевымытый Кендзи скакал вокруг ванны и махал единственным чистым и сухим полотенцем, которое Кеншин опрометчиво положил слишком далеко от себя. Ребенок радостно взвизгивал всякий раз, как Кеншин безуспешно пытался ухватить полотенце, и, отдергивая его в последний момент, отбегал на другой конец купальни.

- Кендзи, перестань, у нас нет времени на игры, - взмолился наконец Кеншин, - Твоя мама очень рассердится, если мы опоздаем на поезд!
Впрочем, он уже понимал, что сын пропустит его слова мимо ушей, и все усилия пропадут напрасно. Эта игра в «кошки-мышки» была слишком интересной, чтобы так быстро ее прекратить, к тому же у Кеншина имелось некоторое подозрение, что сын вполне осознает свою выигрышную позицию. Если он сейчас не отвоюет полотенце обратно, то вытираться будет нечем и ему придется идти на вокзал и ехать в поезде в мокрой одежде. Он мысленно выругал себя за то, что не подумал о таком развитии событий, и не запер за собой дверь купальни.
- Кендзи!!! – он снова попытался поймать руку сына.
Внезапное резкое движение застало малыша врасплох, он подскочил от неожиданности…и уронил полотенце в воду.
Оба растерянно смотрели, как мокрая тряпка медленно опускается на дно ванны.
- Ой-ой, - вздохнул Кендзи, вытаращив глаза – Ой, всё намокло!
Вздохнув, Кеншин запустил руку в мокрые волосы. Перед глазами встала картина, как он сидит в поезде в мокрой одежде, а Каору устраивает ему выволочку за то, что по его вине они опоздали.
Этот день начался не самым удачным образом, и было не похоже, что дальше станет лучше.
- Да, сказал он, пытаясь ногой выловить полотенце – это точно. Всё намокло.

Кендзи неожиданно притих и опустился на колени рядом с краем ванны.
- Что такое. Кендзи-тян? – спросил Кеншин, пододвигаясь ближе к сыну.
Уж не испугал ли он малыша своим сердитым тоном?
Но, к его удивлению, маленькие пальцы Кендзи нежно погладили его лицо –нос, брови, и остановились в середине шрама на левой щеке.
Кендзи посмотрел на отца вопросительно, и тихо спросил:
- Больно?
А затем прижался щекой к его мокрым волосам.
Кеншин с трудом проглотил ком в горле, внезапно растроганный до глубины души такой нежностью со стороны маленького сына. Его сердце просто таяло от любви к этому не по годам сострадательному малышу.
– Не волнуйся, Кендзи-тян, больше не больно, - прошептал он на ухо сыну, и расцеловал его в обе щеки

Но тут Кендзи радостно засмеялся и обвил руками шею Кеншина. От чего тот неожиданно потерял равновесие и снова шлепнулся в ванну, так и не выпустив сына из рук.

Кендзи отцепился от отцовской шеи, отряхнулся и выплюнул воду.
- Ой-ой, - повторил он, поднимая руку и показывая мокрый рукав нового кимоно,
- Да-да, я знаю – всё намокло, - вздохнул Кеншин.

***********
Каору наградила отца и сына злобным взглядом, как только они заняли свои места в поезде.
Это просто удивительно, как эти двое постоянно находят неприятностей на свою голову, стоит лишь ей на секунду отвернуться. Хоть няньку им нанимай.
Ей, единственной женщине в доме, полном мужчин, нередко казалось, что у нее целых четверо детей. Четверо детишек – трёх, четырнадцати, двадцати двух и тридцати трех лет.
Всем четверым было не занимать храбрости, мужества, силы воли, упрямства. Но ни один из них не был способен нормально позаботиться о себе без нее, Каору – жены, матери, старшей сестры, младшей сестры…Не то, чтобы ей это не нравилось – нет, она любила их всех, и с удовольствием о них заботилась. Но сколько эта компания порой доставляла проблем!

- Как всегда, - зашипела она, - Вечно вы заняты какими-то играми в самое неподходящее время.
Кендзи вцепился обеими ручонками в ворот нового черного ги Кеншина. Он посмотрел на мать ясными невинными глазами, чуть склонив голову набок:
- Оро?
Каору покачала головой, все еще стараясь сделать серьезное лицо, а Кеншин одарил ее своей фирменной «улыбкой бродяги». Он предпочел не спорить и не пытаться объяснить, что маленькое происшествие в купальне был «несчастным случаем», а вовсе не игрой
- Все в порядке, дорогая. – сказал он, - у нас еще есть время.
Он очень надеялся. что Каору не станет ничего говорить по поводу его всё еще мокрой одежды..

- Где же Яхико?! – возмутилась Каору, - Он уже должен быть здесь!
На этот раз объектом раздражения стал ее ученик. Впрочем, она прекрасно знала, где он – ясное дело. прощается с Цубаме в Акабеко
Кендзи тем временем встал во весь рост на коленях у отца, услышав имя своего названого брата.
- Яхи-бака! – закричал он, подпрыгивая .
Кеншин поморщился от боли, когда прыжки стали более интенсивными
- Тихо, тихо, Кендзи-тян, - попытался он успокоить малыша
И тут наконец появился Яхико. Он кинул свои вещи на пустое место возле Каору и с грохотом плюхнулся на сиденье.
- Привет, мелкий! – он взъерошил волосы Кэндзи, и тот немедленно переполз к нему на колени.
- Где ты шлялся всё это время? – возмущенно спросила Каору, испепеляя ученика взглядом.
Яхико ответил ей в тон:
- Дела у меня были. Я пришел вовремя, так что ты бы лучше заткнулась и наслаждалась путешествием, бузу.
Кендзи, глядевший по сторонам, замер. - Бу-зу, - повторил он, и ему очень понравилось, как звучит это слово.
- Бузу! – вдруг завопил он во все горло, так, что люди, сидевшие в поезде, обернулись и с удивлением уставились на шумное семейство.
- Бузу! Бузу! Бузу! – голос Кендзи становился все громче и громче, привлекая все больше и больше внимания.
Каору покраснела как свекла. Яхико, который чуть не сполз со скамьи от смеха, с трудом произнес:
- Странно..что он не выучил это слово раньше!

- О Ками-сама! – закатила глаза Каору, и отобрала сына у Яхико, безуспешно пытаясь его утихомирить
**********

Кендзи прилип к окну поезда, и не отрываясь, глядел, как за окном мимо него проносится мир.
Поначалу он немного испугался, особенно когда поезд тронулся, и даже захныкал и прижался к матери. Но вскоре страх исчез, уступив место любопытству, а улыбки взрослых окончательно уверили его в том, что бояться нечего.
Кеншин, откинувшись на спинку сиденья, . наблюдал за сыном, который сейчас, словно губка, впитывал новые впечатления.
Ему никогда не надоедало любоваться Кендзи. Всякий раз, как Кеншин видел это ангельское личико и слышал звонкий детский голосок, ему казалось. что он сам становится моложе, а его прошлое отступает куда-то далеко-далеко под взглядом светлых и невинных детских глаз. Даже в самых несбыточных мечтах он не мог себе представить, что когда-либо обретет такое счастье и такой мир в душе.
Кендзи заворочался на коленях у Каору, пискнул и широко зевнул. Его глаза постепенно стали закрываться, но малыш сдаваться не хотел. и отчаянно боролся со сном.
Кеншин улыбнулся, глядя на засыпающего сына. Движение поезда и монотонный перестук колес и вправду действовали убаюкивающе. Было удивительно, что Кендзи так долго выдержал – Каору и Яхико уже давно крепко спали.
Кеншин подождал еще немного, глядя на малыша из-под полуопущенных ресниц, и, лишь удостоверившись, что сын действительно заснул, позволил себе закрыть глаза.


- Каору-сан! Химура! – громкий девичий голос легко перекрыл шум вокзала.
Семейство увидело девушку, которая бежала к ним по перрону, лавируя между пассажирами, и даже расталкивая некоторых локтями.
Каору заулыбалась, и, вручив ребенка Яхико, бросилась навстречу.
- Мисао-тян!!! – закричала она и заключила подругу в объятия. Они радостно запрыгали по платформе, и тут же стали весело болтать:
- Я так рада, что вы все же решились приехать!
- Спасибо, что пригласила нас, Мисао-тян!
- Как дела в Токио?
- А как Аойя?
- Я не могу поверить, что вы все тут! Так давно не виделись!
- Тебе обязательно надо приехать к нам погостить!
- Мне так нравится твоя прическа, Каору!

Остальные стояли и ждали, нетерпеливо глядя по сторонам, пока женщины наговорятся
Мисао и Каору радостно кричали на весь вокзал и засыпали друг друга вопросами, не дожидаясь ответов.
Кендзи сморщился и зарылся лицом в ги Яхико
Тот погладил его по спине:
- Я знаю, Кендзи-тян, это действительно страшно. Просто ужас какой-то…
Кендзи в ответ захныкал.

- О Боже! – завизжала вдруг Мисао, заметив малыша на руках у Яхико., - Нет, вы только посмотрите!
Не раздумывая, она выхватила Кендзи из рук Яхико и подняла высоко вверх, чтобы получше разглядеть.
- Да он же вылитый ты. Химура! – закричала она, - Уж точно никто не усомнится, что это твой ребенок!
И она крепко прижала к себе мальчика, так, что косточки захрустели.
- Э..Мисао-доно..- начал Кеншин…
В это время глаза у Кендзи сделались как плошки, он в ужасе открыл рот, не имея ни малейшего понятия, что это за странная тетка, которая выскочила непонятно откуда, выхватила его из знакомых рук и начала вертеть туда-сюда, словно куклу. К тому же, его пугал ее пронзительный голос и громкий смех.
Обычно Кендзи был дружелюбным ребенком, и уже привык, что незнакомые люди часто обращают на него внимание на улице – из-за миловидного личика и необычного цвета волос. К такому он относился спокойно.
Но сейчас все было иначе. Совершенно незнакомая женщина набросилась на него, схватила и, похоже, собиралась унести куда-то от его семьи.
Его ступор длился всего пару секунд. Затем страх уступил место возмущению.
Нужно было срочно избавиться от этой подозрительной незнакомки и поскорее вернуться к маме и папе.
В тот момент, когда Мисао прижала его к себе, едва не задушив, он понял, что надо действовать. Извернувшись, он укусил ее за плечо, так сильно, как только смог. Он стиснул зубы крепко-крепко, и разжал их только тогда, когда она, заорав от боли, выпустила его из рук.

Кеншин рванулся вперед и успел ухватить сына за кимоно, прежде чем тот свалится на землю.
Светлые глаза Кендзи потемнели от возмущения, он отчаянно дрыгал руками и ногами и вопил «НЕТ!НЕТ!НЕТ!НЕТ!»
Все пассажиры, вышедшие из поезда, остановились и стали оборачиваться.
Вокруг собралась толпа зевак, они оживленно обсуждали эту сцену, и с интересом ждали дальнейшего развития событий.
- Мисао!!! – воскликнула Каору, - С тобой всё в порядке?
У Мисао от боли на глаза навернулись слезы. Оттянув ворот, она увидела на плече два глубоких полукруглых следа от зубов, которые уже припухли и покраснели.
«Будет синяк», - подумала она, - хорошо, что не до крови прокусил»
Яхико сложился пополам, и смеялся так, что у него заболел живот.
Наконец хоть кто-то другой испытал на себе то, что ему самому приходилось терпеть регулярно. Хотя, справедливости ради, следовало заметить, что раньше Кендзи так сильно не кусался.
Собственно, Яхико знал, что сейчас произойдет, уже в тот момент, когда Мисао только схватила ребенка.
Этот малыш не терпел столь бесцеремонного обращения, особенно от незнакомых людей.
Яхико даже не удивило то, что Кендзи не стал плакать, а предпочел действовать. Он вообще редко плакал.
- Ну ты и дура, выдра! – сообщил Яхико.
Каору от души хлопнула ученика по макушке:
- Яхико, это совсем не смешно! Имей хоть какое-то уважение!
Яхико потер макушку и огрызнулся:
- Вообще-то, она заслужила. Так напугать бедного Кендзи!
Каору сжала кулаки, но от второго подзатыльника воздержалась.
В чем-то Яхико был прав, но это ничуть не уменьшало ее смущения по поводу поведения сына. Ну можно ли кусаться, словно дикий звереныш! Ведь чуть ли не до крови цапнул!
Не так, совсем не так представляла она эту долгожданную встречу.
Мисао бросила злобный взгляд на Яхико, но промолчала и повернулась к Кеншину, который пытался успокоить сына.
- Яхико-ТЯН, конечно, прав, - сказала она. – Я так обрадовалась, что обо всем забыла. А ведь он меня видит впервые в жизни! Думаю, я бы тоже стала кусаться, окажись я на его месте..
Она улыбнулась мальчику, надеясь на немедленное примирение.
Однако Кендзи в ответ оскалил зубы, а затем вцепился обеими руками отцу в длинный хвост волос, да так, что тот взвыл от боли.
- Кендзи-тян!!! – Кеншин пытался выпутать цепкие маленькие пальчики из своих волос. Но безуспешно – малыш схватился за пряди волос с удвоенной силой, боясь, что его сейчас снова схватят и унесут.
- Кендзи, - предпринял Кеншин новую попытку, - отпусти, всё в порядке, успокойся. И ты очень некрасиво поступил, когда укусил Мисао-доно.
Однако и эта попытка не увенчалась успехом – Кендзи продолжал подозрительно коситься на Мисао, и на мировую не шел.



Наконец вся компания направилась в сторону Аойи, лишь один раз остановившись у лавки, где торговали сладостями. Мисао собралась купить там подарок для Кендзи, надеясь уладить конфликт. К счастью, перед сладостями Кендзи не устоял, особенно когда она преподнесла ему странное гайдзинское лакомство под названием «шоколад»
Каору запротестовала, она боялась, что Кендзи воспримет этот подарок как награду за свое отвратительное поведение. Но Мисао настояла на своем, убедив всех, что все это случилось только по ее вине..
К тому времени, как они добрались до Аойи, круглые щеки Кендзи, и его пальцы были покрыты липкой шоколадной массой.

- Кендзи-тян, не трогай глаза! – взмолилась Каору, отводя испачканную руку сына от глаза, который от собирался почесать. Но было уже поздно – шоколадные следы теперь виднелись и на лбу, и на ухе, на бровях и ресницах, и даже на волосах.
Она тяжело вздохнула и обратила грозный взгляд на мужа, который, глядя на все это безобразие, продолжал безмятежно улыбаться.
- Придется его вымыть, - сказала она, - И чем скорее, тем лучше

Продолжение следует

@темы: Сайто Хаджиме, Переводы, Химура Кеншин, Юмор, Камия Каору, Миодзин Яхико, Хико Сейджуро, Шиномори Аоши, Онивабансю, Фэнфикшн, Остальные

---

Катана и европейское оружие

[Fuchoin Kazuki]

Вот, хочу поделиться статьей по поводу того, как делались катаны и настолько им уступало европейское оружие. А также, в доказательство, привожу несколько видеороликов. Всем будет интересно посмотреть.

"Тайны японского булата"

Катана против европейского меча



Катана против пули

@темы: Путь меча, Видео

---

Картинки и лица

[Fuchoin Kazuki]

Вот, собственно, кто уже известен из актеров, которые будут играть в фильме. Картинки взяти из группы в контакте "Бродяга Кеншин (Самурай Икс)". Не могу дать ссылку - группа закрытая, но по названию ее легко можно найти. Надеюсь, они меня не прибьют, что показываю тут картинки)))

Собственно, Кеншин

А можно всех посмотреть?))))

Каору



Мегуми. Причем, тут явный когнитивный диссонанс: она старше актера, который играет Кеншина))))



Яхико



Вся тройка



Саноске



Сайто. По-моему, очень удачен!



Канрю Такеда



Джиние



Гейн



Забыл, как его - из группы Эниши



А это, если не путаю, генерал Ямагата

@темы: Фильм, Графика

---

еще немного картинок

[Himura_K]

@темы: Химура Кеншин, Камия Каору

---

Шинай против катаны

[Fuchoin Kazuki]

Меня в сериале и манге озадачивает тот момент, что Яхико и Каору воюют исключительно шинаями. Причем, Яхико умудряется успешно сражаться шинаем против катан. Как-то это странно. Ведь катана легко перерубает стальной автомат, не то, что бамбуковый шинай. Интересно, это преувеличение для аниме или так реально можно сражаться?

@темы: Путь меча, Размышления