Фанфик "Неожиданный урок" глава 10 часть 1

[Himura_K]

Неожиданный урок"
автор-Conspirator
перевод - Himura_K
глава 10(1)
Жизнь бродяги всегда полна неожиданностей. За время своих странствий Кеншин уже привык полагаться на милость тех, кто соглашался дать ему хоть какую-нибудь работу. Таким образом, ему довелось поработать в качестве повара, судомойки, помощника кузнеца, подмастерья у ремесленника, сезонного работника в поле, и однажды даже няньки для малышей-близнецов. Но никогда в жизни он не мог себе представить, что однажды ему придется выйти на театральную сцену, тем более – в качестве оннагата. Поначалу он упирался, как только мог, но когда он все-таки оказался на сцене перед публикой, то вдруг понял, что Икуко была права – это действительно здорово, когда благодаря тебе люди радуются и смеются. Да и самому смеяться тоже было здорово, хоть и непривычно. Ему оставалось провести с этой странной семьей всего несколько часов – потом нужно будет исчезнуть, но он решил, что раз так, то ничто не сможет помешать ему получить удовольствие от этого последнего выступления.
Поэтому, когда они с Байко вошли во дворик позади театра, у Кеншина на губах была улыбка, притом вполне искренняя. Впрочем, она вскоре исчезла . Как только они вошли, Икуко сердито сунула им в руки бенто и велела есть побыстрее. Все остальные тоже были чем-то недовольны.
- Где вы были так долго? – воскликнул Рёске, - Химура, когда ты сказал, что пойдешь потренируешься. я думал, что ты будешь где-нибудь поблизости! Мы тебя обыскались. Ты знаешь, сколько сейчас времени?
Кеншин растерялся – все взгляды сейчас были устремлены на него. А Ориноске еще и презрительно фыркнул.
Кеншин почувствовал себя очень неловко – как ребенок, который заигрался на улице, опоздал домой, и теперь ожидает нотации от родителей.. Но он уже обещал себе – ничто не должно испортить ему радость от последнего выступления. Поэтому он снова натянул на лицо улыбку. .
- Пожалуйста, простите, - сказал он, низко поклонившись, - В конце этой тропы есть обрыв, откуда открывается вид на пляж и море. Там было так красиво, что ваш покорный слуга засмотрелся и потерял счет времени…
Из-под упавшей на глаза длинной челки он следил за их реакцией, и обнаружил, что сердитые лица стали более доброжелательными. И в очередной раз удивился, насколько одна лишь дурацкая улыбка может исправить дело.
- Пляж?! – обрадовался семилетний Сабуро, сын Рёске, - Мама, пойдем к морю! Там, наверное, куча ракушек! Мама, пойдем, ну пожалуйста!
К его мольбам тут же присоединились его младший брат Ода и маленькая Номи, дочка Энноске.
Мэй посмотрела на мужа, тот на отца, а Дайске согласно кивнул.
- Хорошо, - сказала она, - Завтра утром сходим туда.
Дети радостно завизжали, а Номи бросилась к Кеншину и обняла его так крепко, что он едва не выронил свой обед.
- Кен-сан, вы ведь тоже пойдете с нами?
- В другой раз, - улыбнулся он.
И подумал, что будет очень скучать по этим детишкам.
Предвкушая интересную прогулку, дети оживились. В эти четыре дня им пришлось нелегко, а энергия требовала выхода, и утихомирить их, похоже, было невозможно.
- Дети! – воскликнул Дайске притворно-строгим голосом, - Тише! Прекратите сейчас же!
На минуту воцарилась тишина, нарушаемая только сдавленным хихиканьем Бьяко.
Дайске нахмурил брови:
- Дорогая Невестка, забери этих крикунов куда-нибудь, иначе они познают весь ужас гнева своего деда!
Все снова засмеялись, и, к счастью, опоздание Кеншина было забыто.
Дайске, похоже, был в отличном настроении. Когда женщины и дети ушли, он сказал остальным:
- Хотелось бы с вами кое-что обсудить, господа. Оказывается, за голову тех вчерашних бандитов была назначена неплохая цена. И теперь мы, поскольку поймали их, получим вознаграждение от правительства!
Он сделал паузу, наблюдая за удивленными лицами слушателей, и, обернувшись к Ориноске, добавил:
- Вот о чем мы говорили с секретарем Симадзу-самы.
- Вознаграждение, - продолжал он, - очень приличное. Оно позволит всем нам, включая нашу охрану и даже лошадь с фургоном, добраться до Кагосимы на пароме. И после этого останется внушительная сумма, которую мы разделим между нами шестерыми. Если бы не вы, - тут он церемонно поклонился Кеншину и Байко, - нас бы, возможно, не было в живых сегодня.
Оба уставились на Дайске, не веря своим ушам. Байко так и сидел с набитым ртом, не зная, проглотить сначала еду или ответить на поклон. Кеншин замер с палочками на полдороге ко рту…Вознаграждение? За драку? Нет, нет, Только не это!
- Вознаграждение, надо же , - удивился Рёске, - Кто бы мог подумать, что оно достанется труппе актеров!
- Ну, среди нас есть и профессионалы, - заметил Энноске, кивнув в сторону Кеншина и Байко.
- И даже в большей степени, чем вы думаете, - проворчал Ориноске, буравя Кеншина взглядом.
- Так что, все согласны? – спросил Дайске, - используем часть денег для возвращения в Кагосиму, а остальное разделим на шесть частей?
- Делай, что хочешь, - с отвращением произнес Ориноске, - Мне уже надоело указывать тебе на твои ошибки.
С этими словами он встал и пошел прочь.
- О чем это он, черт возьми..- начал было Дайске, но Рёске сказал:
- Да пусть идет. По мне, так все правильно. Верно, Брат?
Энноске согласно кивнул, как и Байко, а Кеншин все еще не мог выдавить ни слова.
Разве он мог на такое согласиться?
В конце концов, он отложил палочки и сказал:
- Это очень любезно с вашей стороны, но ваш покорный слуга никак…
Тут он почувствовал сильный тычок под ребра и замолчал.
- Да, это очень любезно с вашей стороны, - вмешался Байко, - Спасибо, мы с удовольствием примем эту награду – правда, Химура?
- Но…
Он снова двинул Кеншина локтем и прошипел ему на ухо:
- Просто заткнись и улыбайся!
Кеншин последовал его совету и кивнул.
- Вот и отлично! – сказал Дайске, - Думаю, это хорошая новость перед выступлением – а теперь за работу, нам осталось менее двух часов! Байко-сан, вы покажете торговцам сувенирами и сладостями, куда им встать, когда они прибудут. Химура-сан и Средний Сын, а вы подготовьте сцену для своей пьесы. Жена скоро придет и загримирует вас. Остальные, достаньте костюмы и развесьте их за сценой. Последняя репетиция через сорок пять минут!
Сделав указания, Дайске ушел, а сыновья последовали за ним.
- И какого черта ты вылез с этим « я не могу принять эту награду»? – напустился на Кеншина Байко, когда они остались одни, - Хочешь привлечь к себе побольше внимания? Большей глупости невозможно и придумать!
- Вы не понимаете, - возразил Кеншин, - Ваш покорный слуга не может принять деньги за то, что обнажал свой меч!
Байко тяжело вздохнул:
- Химура, - со всем возможным терпением начал он, - тебя вот-вот узнают, а ты стараешься этого избежать, верно?
- Да…
- И ты собираешься исчезнуть сразу после того, как отыграешь свою роль, так?
- Так.
Байко снова вздохнул. Что же он так тормозит сегодня!
- Ну тогда чего ты беспокоишься, а? Все равно тебя уже не будет здесь, когда они начнут раздавать деньги!
- Да, верно…
- И это все, что ты можешь сказать, Химура? Послушай, тебя здесь уже не будет, но я-то буду. И деньги мне очень нужны, но если они прознают, что я скрывал здесь Хитокири Батт…
Кеншин схватил Байко за руку, заставив того замолчать на полуслове, и приложил палец к губам. Через секунду Рёске высунул голову из-за сцены и сказал:
- Быстрее, быстрее! Торговцы уже здесь, а ты, Химура, помоги мне на сцене!
- Уже идем! – откликнулся за обоих Байко. Когда голова Рёске скрылась, он повернулся к Кеншину и тих сказал:
- Может быть, тебе все-таки уйти прямо сейчас? Они что-нибудь придумают со своим спектаклем…у них еще полно времени….
Байко старался говорить спокойно, но Кеншин понимал – он очень тревожится, что что-то может случиться, как только появятся статисты.
- Все в порядке, - успокоил его Кеншин, - Даже если кто-то из них меня узнает, они не рискнут разбираться со мной во время спектакля. В любом случае, ваш покорный слуга должен сдержать обещание, данное Дайске-доно. Я уйду, как только мое выступление закончится, все будут слишком заняты, чтобы это заметить…
- Байко, где ты там! Немедленно иди сюда!
Это был голос Ориноске, очень раздраженный. Похоже, наш индюк сегодня в плохом настроении, подумал Байко.
- Мне надо идти, - сказал он, - обещай, что прежде, чем уйдешь, попрощаешься со мной…
Кеншин удивился. Подобной просьбы он еще не слышал.
- Хорошо, но где я вас найду?
- Да где-нибудь тут, если я не найду тебя первым, - сказал Байко, - И помни: сейчас чем меньше открываешь рот, тем лучше…
И он побежал во двор, где его ждал Ориноске.
За кулисами старого театра было достаточно места. чтобы разместить дюжину актеров, сценические костюмы и музыкантов с их инструментами, да еще оставалось место для пары сундуков с реквизитом.
Когда Кеншин заходил сюда до обеда. комната показалась ему пустой. но сейчас тут яблоку негде было упасть. В углу Бьяко, Сабуро и Ода переодевались в костюмы акробатов, с помощью Мияко. Норико разложила ширму и повесила на нее свой костюм для танца. Бундзиро стоял на одном из сундуков, а Икуко подшивала прямо на нем кимоно, которое было ему велико. Через все помещение тянулась длинная веревка, на которую Дайске и Ориноске развешивали костюмы – большую часть из них Кеншин уже видел на представлении в том маленьком городке..
Но когда он увидел, чем занимается Мэй, то просто застыл на месте. Она вытащила четыре коврика и четыре низких столика и водрузила на каждый…по голове. Лица у них были раскрашены, и на каждой был парик. Для нее, похоже, это было привычным и обыденным делом – но у Кеншина эти головы немедленно вызвали воспоминания о черных конвертах и о том, с каким звуком голова отделяется от тела.
Мэй заметила, куда он смотрит, и сказала:
- Это я раскрасила лица. Как думаете. хорошо получилось?
Ее вопрос вернул Кеншина в реальность.
- Д..да. – выдавил он, пытаясь поскорее выбросить из головы неприятные воспоминания - очень натурально получилось
Мэй смутилась:
- По-моему, Муж получился красивее всех, - прошептала она и, покраснев, полезла в сундук за зеркалами и коробочками с гримом.
Кеншин поспешно отвернулся и пошел к коробкам с реквизитом, стоявшим возле лестницы. Здесь стоял длинный «оружейный» ящик, который привел его в такое замешательство в первый день, а также несколько коробок с самыми разными вещами – от мисок и горшков до декораций к драме «Кандзинтё» …Он взял коробку с посудой и потащил на сцену.
Рёске измерил шагами сцену, прежде чем начать расставлять реквизит, и показал Кеншину. чтобы он занялся тем же в дальнем конце сцены, возле «очага». Открыть коробку и расставить утварь не заняло много времени, и Кеншин пошел за следующей коробкой. Вскоре почти весь реквизит стоял на местах. Проверив, все ли стоит правильно, Рёске спросил:
- Ну что, Химура, не жалеешь, что согласился попробовать себя в качестве актера?
- Жалею? Нет..честно говоря, мне, наверное, даже понравилось…- ответил Кеншин
- Учитывая то, как ты боялся публики в первый раз, звучит неплохо. Похоже, ты, наконец, избавился от своего страха..
- Ваш покорный слуга просто не привык к тому. чтобы на него смотрело сразу так много людей. – признался Кеншин.
Он также не привык к тому, чтобы люди, глядя на него, смеялись, а не дрожали от страха – но об этом Рёске знать было вовсе не нужно.
- В любом случае, не думаю, что вам придется использовать ваше..средство.
- Средство? А, ты про Волшебный Щипок за ягодицы? Ну да, безотказно работает! - засмеялся Рёске, - На самом деле, Химура, у тебя выдающиеся способности. Из тебя бы получился прекрасный актер. Тебе бы следовало стать учеником в нашей театральной школе, когда мы вернемся в Кагосиму. Боюсь, что твой голос недостаточно низок для того, чтобы играть мужские роли, но в качестве оннагата. ты бы определенно имел успех.
Кеншин поперхнулся. Почему это Рёске решил, будто с его голосом что-то не так?
- Нет, ваш покорный слуга не актер, - ответил он самым низким голосом, на который был способен.
Рёске усмехнулся:
- Да брось, Химура – чем, по-твоему, ты занимался все время, что путешествуешь с нами? С таким талантом обращаться с мечом, как у тебя, ты ведь и сам понимаешь, что ты не обычный бродяга – а между тем, убедил всех нас, даже Отца, в том, что ты такой, как все. Если это не называется актерским талантом, то я съем свою шляпу! А посмотреть, как ты держишься – знаешь ли, двигаться с такой грацией и достоинством люди учатся долгие годы, а у тебя уже все это есть! Получается, тебе остается только научиться особенностям диалогов театра кабуки. И всё!
Кеншин, конечно, не собирался объяснять, почему он никак не может согласиться на это странное предложение. Поэтому он решил воспользоваться советом Байко – просто похлопал глазами и произнес «Оро»?
- Да я серьезно, Химура! – воскликнул Рёске, - Поехали с нами! Я уверен, тебя ждет успех! В конце концов, подумай, что ты теряешь?
Кеншин растерялся. Что он мог возразить, не упоминая о том, что собирается исчезнуть прямо после спектакля?
- Ваш покорный слуга вряд ли сможет заплатить за эти уроки, - наконец выдавил он
- Сможешь, когда получишь свое вознаграждение, - отмахнулся Рёске, - Да кроме того, можешь взамен обучить нас своей боевой технике. Это же выглядело потрясающе – как ты вчера разобрался с этими бандитами! Если бы мы могли изобразить на сцене что-то подобное, публика с ума сошла бы от восторга!
Теперь неприятного разговора было еще труднее избежать…
- А чем вам не нравится ваш собственный стиль, Коген Итто-Рю? – спросил Кеншин, - В нем ведь тоже много прыжков и красивых движений?
- Ну, это совсем не то, - возразил Рёске, - Куда менее эффектно выглядит. К тому же, ты сказал, что твой стиль из времен Сэнгоку – а у нас куча пьес как раз про эту эпоху.
Возникла неловкая пауза., и даже Рёске почувствовал напряжение, как бы повисшее в воздухе…
- Стиль, который вам так хотелось бы изучить, слишком смертоносен, - произнес Кеншин холодным и бесстрастным голосом, таким, что Рёске даже опешил, - Ему нет места в мирной эпохе Мэйдзи. Так что, простите, ваш покорный слуга не может никому передать эти знания. Он лучше унесет их с собой в могилу.
Эта речь была настолько не в характере того Кеншина, которого знал Рёске, что он не нашелся, что ответить, и просто стоял и смотрел, как Кеншин исчезает за дверью.
- Черт возьми, - пробормотал Рёске себе под нос, - Я же собирался спросить, может ли подобную технику использовать хитокири…а то ходят все эти слухи…

Кеншин мысленно ругал себя последними словами, направляясь за кулисы. Надо же было так облениться и растерять остатки бдительности! Эти люди были не просто добры к нему – они считали его за своего. С ними ему было легко и хорошо, и он непозволительно расслабился. Если бы он был внимательнее, то наверняка смог бы прочитать Ки Рёске еще до того, как тот начал задавать вопросы. Он понял бы, что Рёске почти разгадал его секрет, и хочет научиться тому, чему он, Кеншин, никогда не станет никого учить…Он бы все это почувствовал, прежде, чем его застали врасплох!
Сделав самое бесстрастное лицо, он направился к выходу из театра, проталкиваясь сквозь людей, костюмы и декорации. Кажется, Икуко окликнула его, но он не обернулся и продолжал идти, не желая, чтобы с ним кто-нибудь заговорил, пока он не возьмет себя в руки.
Фургон стоял за театром, и Кеншин пошел туда и спрятался за ним – по крайней мере, здесь его никто не мог заметить. Он прислонился к колесу и закрыл глаза, а потом медленно сполз на землю, и так еще долго сидел, обхватив голову руками.
Неужели он был так наивен, что посмел мечтать, будто сможет остаться с этой семьей надолго?
После своего прошлого, полного крови и убийств, настолько не похожего на их жизнь?
Он так завидовал их беззаботному существованию, где бой на мечах – всего лишь часть пьесы, а месть означает просто покинуть семью и уехать в Киото. Он никогда не сможет так жить, прошлое ему не позволит!
Он вспомнил, как в первый день Икуко попыталась забрать у него меч, чтобы примерить на него костюм, и он инстинктивно вцепился в ее запястье, словно она была врагом. Он вспомнил, как напугал Бундзиро своей речью о том, что чувствуешь, когда убиваешь. И лицо того же Бундзиро, когда он увидел бесчувственные тела бандитов, поверженных Кеншином..
Байко был прав – он искалечен навсегда своим прошлым. Даже сейчас, после трех лет странствий, после трех лет попыток забыть, кем он был, он все еще не был уверен, что сможет полностью контролировать инстинкты хитокири.
Он поднялся на ноги, кое-как совладав с собой, но так и не успокоившись полностью, и сосредоточился, стараясь уловить Ки тех, кто находился в театре. Он уже неплохо знал эту семью, так что был в состоянии отличить их Ки (по крайней мере, мужские) друг от друга.
Все как обычно – разве что странное ощущение мрачного торжества, исходившее от Ориноске. Возможно, это из-за того, что он победил отца в споре…Но, сосредоточившись на нем, Кеншин уловил совсем другое – ощущение, что он готовит кому-то ловушку. И скорее всего, это касалось самого Кеншина. Похоже, Ориноске таки разузнал, кто он такой…
Байко говорил, что те статисты не успели никому рассказать о Хитокири Баттосае, Дайске запретил им…А что, если Байко ошибался?

Потом он почувствовал, что кто-то идет от театра к фургону, где он прятался – один из мальчиков…Он сделал шаг в сторону и увидел Бундзиро, уже в сценической одежде.
- Кеншин-сан, где вы? – позвал мальчик,
Обнаружив, наконец, Кеншина, Бундзиро побежал к нему, но споткнулся о древесный корень и едва не упал. Падая, он замахал руками, чтобы удержать равновесие, и случайно задел раненое плечо Кеншина.. Кеншин поймал его и не дал упасть, но невольно вскрикнул от боли.
- О нет, простите, простите, Кеншин-сан!- стал извиняться Бундзиро, - Простите, что я причинил вам боль. Дедушка послал меня узнать, с вами все в порядке?
Кеншин вымученно улыбнулся:
- Да, ваш покорный слуга в полном порядке, - сказал он (хоть на самом деле это было не так), - Наверное, уже нужно идти гримироваться….
Бундзиро его не слушал – он с ужасом смотрел на плечо Кеншина.
Кеншин тоже посмотрел туда и увидел небольшое пятно крови на своем ги. Как он и предполагал, свежая рана снова открылась от нечаянного толчка.
- Кеншин-сан, я не хотел, простите, простите, пожалуйста, - забормотал Бундзиро, - Бабушка убьет меня, когда узнает…
Кеншин взял мальчика за плечи и повернул к себе…
- Всё в порядке, Бундзиро, не нужно волноваться. Это не такая уж серьезная рана…Просто скажи своей бабушке, что я буду через несколько минут – вряд ли она будет довольна, если я запачкаю кровью ваш костюм.
- Хорошо, - Бундзиро кивнул и убежал.
Между тем, Кеншин запустил руку под свое ги и пощупал рану. К его облегчению, выяснилось, что кровь лишь слегка сочится, а не течет. У него не было с собой свежих бинтов, они остались в гостинице – была только крошечная баночка заживляющего бальзама, спрятанная в рукаве. Он надеялся, что ему повезет, и кровь остановится быстро, быстрее, чем промокнет повязка. Поэтому он побыстрее забрался в фургон, снял ги и начал разматывать повязку на плече.
В фургон ворвался порыв холодного ветра. Даже здесь, на юге, уже чувствовалось дыхание приближающейся зимы. и Кеншин подумал, что неплохо было бы купить себе хаори, пока не стало совсем холодно.
Сняв повязку, он заметил, что кровь все же идет сильно – ему просто повезло, что бинты не успели промокнуть. Сама ранка от сюрикена была очень маленькой, но Байко, выпуская из нее отравленную кровь, резанул по ней от души. Эта рана была достаточно длинной и глубокой.
Кеншин оторвал кусок бинта и сильно прижал его к ране. Ему очень не хотелось бы привлекать к себе излишнее внимание, но это обязательно случится, если кровь не остановится быстро – ведь все наверняка уже ждут его…
Он еще раз выругал себя за то, что не захватил с собой никаких медикаментов – но кто же знал, что такое случится?
Икуко вошла как раз в тот момент, когда он в очередной раз отнял бинт от печа, чтобы посмотреть, остановилось ли кровотечение. Он попытался снова прикрыть рану. но Икуко остановила его.
- Дайте-ка, я посмотрю…Ай-яй-яй, что за несносный мальчишка!
- Бундзиро не виноват! – заступился за мальчика Кеншин, - Он просто споткнулся и упал!
Он снова прижал бинт к ране:
- Ваш покорный слуга в порядке, не волнуйтесь…
Икуко порылась в каком-то ящике и принесла большой кусок ткани:
- Это посудное полотенце. Оно чистое, и у нас еще много таких. Так что его не жалко порвать на бинты. А теперь отпустите руку и дайте мне глянуть на вашу рану.
Кеншин не удержался от улыбки и предоставил себя ее заботам.
Она налила воды в миску, опустила туда полоску ткани и сосредоточенно стала промывать рану:
- По-моему, я делала то же самое только вчера, - сказал она.
Кеншин удивленно глянул на нее. Оказывается, это она накладывала ему повязку вчера – он не помнил этого и полагал, что это был Байко.
- Вы удивлены? – засмеялась она, - будучи матерью троих мальчишек и бабушкой еще четверых, я уже стала в этом деле профессионалом!
За считанные минуты она обработала рану, и кровь , наконец остановилась. Кеншин подал ей баночку с мазью. Она втирала ее в рану очень осторожно и нежно, не то, что привычные Кеншину военные доктора, которые всегда действовали быстро и грубо.
- ну вот. – сказала она, - Готово. Теперь просто посидите здесь и отдохните. Мне нужно дошить костюм для Бундзиро-тяна. Младший Сын выйдет на сцену в антракте, а Бундзиро будет катить его кресло. Как только я закончу с этим, будем гримироваться .
- То есть, ваш покорный слуга не должен будет идти туда, за сцену? – спросил Кеншин ей вслед
Отлично, если так. Ему очень не хотелось снова видеть эти «отрубленные» головы, вызывающие неприятные воспоминания.
- Нет, я загримирую вас прямо здесь, - сказал она, - Я помню – вы чувствуете себя неловко, когда вокруг толпится народ.
И она ушла.
- Удивительно, как она это запомнила! – подумал Кеншин.
Без сомнения, по ней он тоже будет скучать…
Он взял свой ги и опустил окровавленное место в миску с водой, чтобы застирать пятно. Оттирая кровь, он глянул по сторонам и заметил оставленные Ориноске письменные принадлежности.
Прекрасно, самое время написать письмо человеку, который так жаждет ему отомстить. Икуко еще какое-то время будет занята шитьем, остальные готовятся к спектаклю, и больше сюда не заглянут. Он выжал ги и надел его, а затем открыл коробку, капнул несколько капель воды на чернильный камень и взял кисточку и листок бумаги из той же коробки. У него было мало времени, писать нужно было быстро:

« Озава-сан,
Я тот человек, кого вы ищете, кто отнял жизнь вашего брата в Кинмон но Хэн. Он погиб с честью, защищая нашего императора. Я сожалею о содеянном, но я выполнял приказ моего командира, как это положено военному. С тех пор ваш покорный слуга дал клятву больше не убивать, и посвятил свою жизнь тому. чтобы искупить свою вину за жизни, отнятые его клинком. Если, зная это, вы все же настаиваете на том, чтобы месть свершилась, я буду ждать вас в полночь в конце тропы, ведущей от храма Миядзаки Дзингу к обрыву.
Тот, кто раньше был известен, как Хитокири Баттосай.

Он вздрогнул, написав это ненавистное имя…Если бы оно могло исчезнуть в земле, как кости тех, кого он когда-то убил….

@темы: Переводы, Химура Кеншин, Фэнфикшн

Comments

[Рина Север]

Спасибо за кусочек!!
Эх, до чего же Кеншин глючка-невезучка...

[Fuchoin Kazuki]

Эх, до чего же Кеншин глючка-невезучка...

О, дааа!))))))0

[Himura_K]

да не то слово...